Караоке для дамы с собачкой - [29]

— Это значит, люблю я тебя без памяти, но совершенно напрасно, как в песне поется: «Парней так много холостых, а я люблю женатого».

— Вот выставит меня жена, явлюсь к тебе, и тогда попробуй выгнать. Я тебе все припомню.

— Букет держи как следует, это ж цветы, а не веник. Ну что, домой тебя отвезти?

— Отвези. Я тебя на селедку приглашаю.

— У тебя семейное торжество, мне-то что там делать?

— Водку пить. Там жена и теща, хуже уже не будет, так что и тебя я легко переживу. И не вздумай отнекиваться, — посуровел он.

Хотя Вешняков сказал «жена и теща», народу набралось человек двадцать. Жена, как видно, была уверена, что даже в светлый праздник Вешняков явится домой за полночь и не сможет вспомнить, что сегодня за день такой, оттого приятно удивилась опозданию мужа к праздничному столу всего на полчаса.

Букет вызвал у нее слезы умиления, а духи повергли в задумчивость. Я было забеспокоилась, а ну как и правда решит, что у Вешнякова семья на стороне, однако опасения мои оказались напрасны. Я помогала убирать посуду, когда Марина сказала:

— Спасибо тебе за духи. Мне они понравились.

— Мне-то за что?

— Не прикидывайся, что я, мужа своего не знаю? Принес бы гвоздику и ту бы сломал по дороге. И денег у него нет. Откуда? Он мне все до копейки отдает, потом на обедах экономит, чтобы пива выпить. У вас там все нормально?

— В каком смысле? — прикинулась я.

— Ну, опять на пару бегаете, значит, что-то затеваете.

— Мы убийство расследуем.

— Да знаю я. Вам все как об стенку горох. Но ему сейчас с начальством заедаться никак нельзя, ему подполковника дают.

— Не беспокойся, у нас полный порядок.

— Ага, — кивнула она, ни на минуту мне не поверив.

Домой я уехала часов в одиннадцать, мучаясь угрызениями совести, что бедный мой пес сидит один перед телевизором. Я накормила его, и мы пошли гулять, Сашка подобрел, спать мы отправились умиротворенные и вполне довольные друг другом.

Утром я встала поздно, где-то около десяти, и не по своей воле, меня разбудил телефонный звонок.

— Ольга Сергеевна? — услышала я женский голос.

— А вы кто? — поинтересовалась я, зевая во весь рот. За окном дождь со снегом, туман, сырость, хотелось сунуть голову под подушку и не реагировать на окружающее, по крайней мере еще час.

— Меня зовут Лика. Артем Сергеевич должен был…

— Вы подруга Светланы и хотели со мной поговорить? О чем?

— Что? — растерялась она.

— О чем вы хотели поговорить?

— О Светлане, разумеется.

— То есть вы хотите рассказать мне то, что не пожелали сообщить следствию?

— Послушайте, я очень хотела бы помочь милиции… в конце концов, вы же должны быть заинтересованы…

— С какой стати? — удивилась я.

— Но… — Она окончательно растерялась. — Давайте встретимся и все обсудим.

— Любопытно, — сказала я Сашке, повесив трубку. — Девушка рвется что-то мне рассказать. Пошли, пес, невежливо заставлять даму ждать.

Мы договорились встретиться у входа в парк, я взяла Сашку с собой, ему с утра необходимо подышать свежим воздухом, а наша встреча с Ликой будет выглядеть обычной прогулкой без всяких обоюдных обязательств, хотя девушка меня очень заинтересовала.

Бодро вышагивая к парку, я увидела высокую женщину в черном замшевом пальто и белом шарфе, выглядела она элегантно, но молодой и красивой назвать ее было нельзя. Где-то чуть больше сорока, стройная, с безупречным макияжем. Некое благородство в лице примиряло с длинным носом и выдвинутой вперед челюстью.

— Вы Лика? — спросила я, приблизившись, Сашка замер возле моих ног и с интересом взглянул на женщину.

— Да. А вы… — Она окинула меня взглядом с ног до головы с некоторым недоумением. Я часто разочаровываю граждан. Сегодня как раз такой случай, женщина явно ожидала увидеть кого-то, не похожего на меня. — Вы Ольга Сергеевна? — нахмурилась она.

— Она самая. Рязанцева Ольга Сергеевна. — Я протянула ей удостоверение.

— Что вы, я вам верю. А это кто? — кивнула она на Сашку.

— Это мой пес.

— Помогает вам в расследованиях?

— Скорее, мешает.

Женщина пыталась справиться с растерянностью. Ясное дело, девица лет двадцати пяти, в джинсах, спортивной куртке, кроссовках и с рыжей таксой на поводке, плохо ассоциировалась с образом частного сыщика, что успел сложиться в сознании у граждан, охочих до детективов.

— Вы курите? — спросила она, заглядывая в свою сумку.

— Бросила.

— Здорово. А у меня нет силы воли… Может быть, мы прогуляемся?

— Конечно, — кивнула я, и мы побрели по аллее, зябко ежась, — погода для прогулки выдалась не самая удачная.

— Я… Я немного в растерянности, — вздохнула Лика. — Не знаю, с чего начать.

— С самого простого, — подсказала я. — Почему вы решили поговорить со мной?

— Потому что этого хотела Светлана.

Я притормозила, приглядываясь к женщине.

— Поясните.

— Она мне позвонила две недели назад. Перед этим я приезжала сюда на выходной и обратила внимание, что Света чем-то озабочена. Я спросила ее, в чем дело, но она отнекивалась. И вдруг этот звонок. «Лика, — сказала она, — кажется, я влипла в историю». Я страшно испугалась, но она отказалась говорить по телефону, и я на следующий день приехала сюда.

— Так. И что же она вам рассказала? Что за история?