Караоке для дамы с собачкой - [25]

— Знаю, — кивнула я.

— В общем, мы обсуждали это, и Светлана сказала: «Не будем торопиться». Она сама предложила подождать. Понимаете?

— Понимаю.

— Мы виделись редко. Не так уж часто я бывал по делам в Москве, времени хронически не хватало. Я переживал из-за этого, Светлана тоже, и тогда мы решили, что ей проще переехать в наш город.

— Чья это была идея?

— Светланы. Она ведь любила меня. И это действительно было самым простым решением. Конечно, я понимал, что с ее стороны это жертва. Столичная жизнь и все такое… но у нас были серьезные намерения, и мы хотели быть вместе.

— Квартиру здесь вы ей купили?

— Нет. Она сама. Муж ей оставил вполне достаточно денег, и у меня она никогда не брала. Конечно, я делал ей подарки… Год назад мы вместе ездили в Испанию. В деньгах она совершенно не нуждалась, у нее их больше, чем у меня, так что с ее стороны никакого расчета не было.

— А с вашей? — не удержалась я.

— О чем вы? Конечно, нет. Она и в Москве жила довольно уединенно, никаких связей и прочего, что могло бы помочь моей карьере. Так что с обеих сторон были искренние чувства.

— Вы встречались у нее?

— Да. Я всегда соблюдал осторожность.

— В которой из двух квартир? Вам ведь известно, что у Светланы было две квартиры?

— Конечно. Дело в том, что родственница моей жены, если быть точным, ее двоюродная сестра, приобрела квартиру в соседнем доме. Встречаться стало крайне неудобно. Вы понимаете? Моя машина во дворе могла вызвать вопросы. И тогда Светлана купила вторую квартиру. Мы стали встречаться там.

— А где она жила? — спросила я. Ответ явился для меня полной неожиданностью.

— У нее коттедж в Ромашкове. Но это довольно далеко, и мне было неудобно… Опять же там все друг друга знают.

— Коттедж принадлежал ей?

— Наверное. Кому же еще? Ее муж умер…

— Значит, жила она за городом, а встречались вы сначала в одной квартире, потом в другой.

— Именно так.

— Зачем ей две квартиры? Почему она не продала первую?

— Не знаю. В конце концов, это вложение денег.

— Может, была еще какая-нибудь причина?

— Что вы имеете в виду? — нахмурился Никитин.

— Вопрос может показаться глупым, — проигнорировав его недовольство, заговорила я, — но мне придется его задать. В целях конспирации вы никогда не пользовались накладной бородой и усами?

— О господи… Конечно, я проявлял осторожность, но такое мне бы и в голову не пришло. Постойте, а почему вы спросили?

— Соседка видела несколько раз очкарика с бородой и усами, который своим ключом открывал дверь Светланиной квартиры.

— Да этого быть не может. Чушь. Эта квартира… она никого бы туда не пустила, тем более не доверила бы ключи. Это была наша квартира, наше… понимаете?

— Конечно. Только зачем соседке врать?

Никитин задумался, мрачнея на глазах.

— Не могла же она… вы думаете, у нее был кто-то еще? И он, узнав о деньгах, убил ее?

— А потом переслал эти деньги мне, чтобы я нашла его.

— Но что же тогда?

— В этом я и пытаюсь разобраться. Ваша связь длилась почти два года. Правильно? — Он кивнул. — За последние несколько месяцев вы не заметили ничего необычного?

— Необычного? Нет.

— Вы с ней обсуждали какие-то планы? Я не личные планы имею в виду, а то, что касается ваших дел.

— Мы близкие люди, и вполне естественно, что что-то я ей рассказывал. Как любому нормальному человеку мне необходимо высказаться, найти решение каких-то проблем…

— То есть вы с ней все это обсуждали?

— Да.

— Она была в курсе всех ваших дел?

— Да, — кивнул он, немного подумав.

— Были среди этих дел такие, о которых посторонним знать ни к чему?

— О чем вы? — испугался он, голос его дрогнул, а взгляд на мгновение потерял всякое выражение, точно мыслями Никитин унесся далеко отсюда.

— Только то, что спросила, — удивилась я. — Так были или нет?

— Возможно… то есть я хотел сказать… Ольга Сергеевна, вы же понимаете… Постойте, вы ведь не думаете, что я каким-то образом… Вы что, намекаете, что я убил любимую женщину из-за того, что она выдала мои тайны?

— А она их выдала? — еще больше удивилась я.

— Подождите, вы сказали, что в квартире появлялся какой-то тип?

— Это не я сказала, это показания соседки.

— Черт, — пробормотал он тихо, но вполне отчетливо. — Не может быть…

— Было бы здорово, поясни вы мне свою мысль.

— Все это совершенно неожиданно. А если это обычное ограбление и ничего более? В конце концов, соседка могла все выдумать.

— Конечно. Правда, не знаю, зачем ей это понадобилось.

— Черт, — повторил он громко. Теперь в его голосе чувствовалось большое негодование.

— Давайте исходить из того, что это не ограбление. Кто, по-вашему…

— Вы что, с ума сошли? — перебил он. — Да откуда мне знать? Я абсолютно…

— Анатолий Юрьевич, — вздохнула я. — Мы разговариваем с вами в этом уютном кабинете, потому что господин Кондратьев, которого мы с вами очень уважаем, обеспокоен происходящим. Судя по всему, беспокойство имеет под собой основания. Я его помощник по связям с общественностью, и копаться во всем этом не мое дело. Собственно, это дело милиции. Но, как вы сами заметили, шумиха вокруг вас вряд ли положительно скажется на вашей дальнейшей карьере. Именно поэтому я сижу здесь, пью чай и ломаю голову…