Карамель-3 - [2]

– Он, что ли, будет детишек моих воспитывать? – продолжает ныть Георгий. – Он, горлопан, их в люди выведет?!

– У тебя ж вроде нет детей.

– Нет, так будут.

– Не горюй, Жор. Полгода большой срок. Может, Палыча снимут, а может, показатели отменят.

– А душа? Душа-то болит!

Да, Жорину душу я в расчёт не взял, поэтому крыть нечем.

Георгий сжал виски ладонями и ушёл в себя. Нарубить сто четырнадцать «палок» – задача повышенной сложности, все равно, что Кафельникова в теннис обыграть в трех сетах. Но играть, в смысле рубить, придётся, уходи в себя, не уходи.

В кабинет врывается Борька по кличке Укушенный, ещё один славный представитель нашего ментовского сообщества. Кличку он заработал, после того, как подразнил лошадь, на которой юннаты катали по проспекту граждан. Чего ему пришло в голову состроить кобыле рожу? Ладно, был бы сержантом или старшиной, а то офицер милиции. И главное – трезвый ведь! Кобыла смотрела, смотрела на глумление да как цапнет Борьку за носяру. А зубы-то у кобылки ого-го, что у акулы… В итоге две недели больничного и восемь швов. Борька этот казус из своей биографии тщательно скрывает, рассказывая всем, что нос поранил, освобождая заложников. Мы Борьку не подставляем, утвердительно кивая головами. Да, было дело – освобождал.

Сейчас Борька в тёмных очках, которые маскируют новое увечье – обширный бланш под правым глазом. Теперь все по-честному – травму парень заработал при исполнении. Ехал позавчера в метро и вдруг почувствовал, что какая-то крыса лезет в задний карман брюк. Бориска, как опытный мент, вида не подал, лишь повёл глазом на стекло вагона. В отражении, за своей спиной засёк небритого типа вульгарного вида, похожего на кота помойно-подвального происхождения. Тип, пользуясь давкой, активно прижимался к Борьке, пытаясь выудить бумажник. Но не на того напал, сволочь. Едва пальцы мерзавца проникли слишком глубоко в карман, Бориска резко развернулся и нанёс наглецу разящий удар в область головы. Тот рухнул на пассажиров, ошалело вытаращив испуганные глаза. Борис занёс руку для повторной атаки, но тут почувствовал неладное. В кармане опять кто-то шарил, но на сей раз не в заднем, а в переднем. Опустив взор, наш друг обнаружил девочку лет четырех, которая держалась за его карман, как за поручень, ибо больше ей держаться было не за что. Дура-мамаша уткнулась в книгу, не думая о проблемах дочери. Пока Бориска анализировал ситуацию, обиженный напрасно мужик поднялся и адекватно ответил на произвол. Совершенно справедливо, кстати. Если тебе ни с того ни с сего будут бить в морду, мы никогда не построим демократического общества… Очнулся Борька на конечной станции, где его привёл в чувство дежурный по платформе.

Больше ничего выдающего с коллегой не приключалось, если не считать, что его цапнула оса, которую бедолага решил подрессировать во время дежурства.

– Аврал! – горланит Борис, поднимая осевшую пыль. – Заложников взяли! Харе тут языками чесать!

– Ты не паникуй так, – отвечаю я, убирая пепельницу ещё дальше. – Сядь, расскажи спокойно, что стряслось.

– Чего там рассказывать?! Вон, три крали у меня в кабинете белугами ревут. У них мужья – компаньоны, фирму какую-то держат, барыги одним словом.

– Точно ли барыги? – сразу уточняю я, зная предвзятое отношение Укушенного к господам не рабоче-крестьянского облика.

– Точно. Унитазами шведскими торгуют. Вчера с работы не вернулись. А сегодня жёнам ихним звонки от неизвестных – просят выкуп, по двадцать пять кусков с носа! Иначе головы по почте пришлём. В посылках. Бабы сюда и прибежали. Кстати, Жора, живут они на твоей территории, тебе и разбираться.

– Враги кем-нибудь представились?

– Конечно. Чеченами.

– И куда деньги нести? – ожил Жора, забыв о личных неприятностях под влиянием общественных.

– К фонтану в парке Победы. В три дня. Стоять и ждать, пока к ним не подойдут. Если денег к трём не будет, в пять девочки получат первую голову.

– Лохи, – заключает опытный Жора, выслушав условия выкупа.

Он прав, мало-мальски уважающий себя вымогатель никогда не просит тащить выкуп на встречу и не будет брать его сам. Грамотные бандиты предлагают оставить денежки в каком-нибудь потаённом месте. А чеченами представляются идиоты со слабо развитым воображением.

– Лохи, не лохи, а коммерсов вызволять придётся.

– У жён есть деньги?

– Откуда? Иначе б не прибежали… Хотя, может, и есть, но зачем платить, если мы есть, государственные люди?

– Я не о том, – уточняет Жора. – Что мы в сумку зарядим? Не бумагу же.

– Найдём, это мелочи. Сейчас полвторого, времени маловато. Садись, бери с жён заяву, а я с «Тайфуном» договорюсь.

«Тайфун» – это маленькое, но гордое внутриведомственное подразделение, помогающее нам иногда обеспечивать правопорядок.

Жора секунду-другую о чем-то сосредоточенно думает, затем переспрашивает..

– Заяву?

– Ну да. Как без заявы? Мы ж не частная лавка. Государство.

– А почему только одну? Ведь тёток-то трое?..

Я уже понял, к чему клонит Жора.

– Если мы возьмём одну заяву, срубим одну палку, а если три?..

– Три палки, – мгновенно ориентируется Укушенный, благо работает не в каком-нибудь НИИ охраны труда, а в Министерстве внутренних дел, – только тут случай другой. Мужиков-то оптом похитили, и освобождать мы их будем оптом. Один раз. Если б три, тогда другое дело…