Кара Господа - [27]

— Теперь моя очередь тебя лечить. — Мужчина осторожно взял мои руки в свои. — Раз уж мы играем в докторов сегодня.

— Я бы лучше в вопрос-ответ поиграла.

— В эту игру мне не выиграть. Но когда у меня будут ответы, ты первая их узнаешь. — Он вгляделся в мои ладони, как хиромант. — Говорят, если изменить линии, изменится и судьба.

— Тебе ручку не позолотить?

Горан расхохотался, запрокинув голову.

— Откуда ты такая взялась?

— Из тех же ворот, что и весь народ. — Пробормотала я. — Ответь хотя бы на один вопрос.

— Хорошо. — Он ощутимо напрягся.

— Зачем тебе комната с решеткой на окне, полная женской одежды, косметики и прочей ерунды? Ты же не маньяк, закопавший труп жены в саду?

В этот раз Горан смеялся так долго, что я уже начала опасаться, что швы разойдутся.

— Саяна, — вытерев выступившие от хохота слезы, он посмотрел мне в глаза. — Это вообще не мой дом. Я его только что купил. Все, что внутри, закупали мои люди. Твои вкусы они не угадали, очевидно. Извини, у них было мало информации и времени.

— Ясно. — Я смотрела, как он колдует над моими руками в точности, как в ту ночь, когда забрали Глеба, и чувствовала, как ноет сердце, словно у меня в груди такая же "заноза", как была у Горана.

И только в его власти ее вытащить и исцелить мою боль.

Глава 3 Глаз бури

Глеб

Я хотел быть сильным, но вновь услышав шаги по коридору, сжался в комок. Скоро пытка продолжится. На теле уже не осталось живого места. Даже дышать мучительно больно. Вряд ли в наличии не сломанные ребра. Да и от меня самого уже ничего не осталось. Господь, дай сил! Лучше умереть, чем молить о пощаде эту бессмертную дрянь!

Я стиснул зубы, стараясь не дрожать из-за звука открываемого замка. Свет. Заставил себя открыть глаза и увидел потрепанные стоптанные ботинки. Новенький? Обувь тех, кто приходил меня избивать, навсегда отпечаталась в памяти — сложно забыть то, чем тебе выбивают зубы.

— Поднимайся, сынок, — мужской голос был добрым. Сильные руки подхватили меня под локти. Я застонал от ошпарившей тело боли. — Прости, придется потерпеть. Обхвати за шею. Надо торопиться.

Мы вышли в коридор. На полу лежали те мужики, что избивали меня. Издалека доносился шум драки. Но сейчас было не время выяснять, кто меня спасает и почему. Главное, появился шанс. Не глядя по сторонам, я сосредоточился на том, чтобы передвигать ноги как можно быстрее.

— Дошли! — мой спаситель забрался в вертолет, что стоял в саду и протянул руку. Когда задница опустилась на сидение, я едва не разрыдался. — Уходим, ребята, быстрее! — парни в камуфляже запрыгнули в вертушку, и она взвилась в воздух.

— Кто вы? — пришлось сильно постараться, чтобы голос не дрожал. — Охотники?

— Нет. — Мужчина в вышитой безрукавке, больше похожий на продавца с турецкого рынка, улыбнулся. — Наблюдатели. Меня зовут Музафер.

Вертолет приземлился, меня отвели в какое-то здание. Музафер помог смыть кровь и долго обрабатывал мои раны. Я шипел сквозь зубы от ужасных ощущений, но у него были волшебные руки — боль утихла, едва мужчина закончил перевязку.

Когда он собирал в пакет для мусора пропитанные кровью ватные тампоны, в комнату вошла женщина. Невысокая, в возрасте, с фиолетовыми волосами. Окинув меня взглядом, она изогнула бровь и уставилась на Музафера.

— А где Саяна?!

— Ее там не было. — Ответил он.

— Но как же маячок?

— Маячок был у него, Лизавета. — мужчина кивнул на меня и, достав что-то из моей грязной одежды, что лежала на полу, протянул ей. Кажется, это тот стеклянный синий глаз, что сунула мне в карман Саяна, до того, как меня утащили слуги Лилианы.

— Кто вы? — вмешался я. — Откуда знаете мою сестру? Что вам от нее надо?

— Поменьше вопросов, молодой человек! — женщина поморщилась. — И пора нам уже перейти на "ты".

— С какой стати?

— С той стати, что я — твоя бабушка! — рявкнула она и тут же предупредила,

— все расспросы — потом! Музафер, отправь кого-нибудь за вещами этого идиота!

Глава 3 Глаз бури (продолжение)

Саяна

Горан ушел. Я долго сидела на кровати, глядя на окровавленный осколок кости. Моя злость на таинственного хорвата стихла. Ничего не добавилось в понимании того, что происходит, но пришло четкое осознание — во мне нет страха перед ним. И, главное, в глубине души, даже не желая признаваться себе самой, я доверяю этому мужчине.

Но это не отменяет жгучих вопросов, что крутятся в моей голове, и кусают, кусают, кусают — как оголодавшая мошкара. Где Глеб? Кому Горан его отдал? Что с ним сделают? Увижу я его когда-нибудь? Могу ли чем-то помочь? Какая судьба ждет меня саму? Что мне делать? Ждать или предпринимать какие-то пока неведомые действия? Почему все так?

Писк двери развеял туман мучительных раздумий. Руки сами собой укутали окровавленную костяную занозу из груди хорвата в медицинские салфетки и накинули сверху легкое покрывало. Это было сделано на инстинктах, без участия разума. Почему, зачем? Какую тайну Горана я пыталась сохранить, защитить от посторонних глаз? Без понятия.

В приоткрывшуюся дверь бочком, опасливо поглядывая на меня, протиснулся мужчина. Осторожный маневр он проделал с грацией гориллы, что пытается влезть в смокинг — живот больше, чем у Паваротти в самые "круглые" годы, норовил застрять и оставить своего хозяина сучить конечностями, как жук, попавший в ловушку между стеной и плинтусом.