Капризы неба - [19]
- Поэтому вы решили не скрывать своё истинное нутро под лицемерной дипломатией и поедать слабых в прямом смысле?
Рая сидела в окружении искусно сделанных чучел животных и птиц, не в состоянии пошевелить ни пальцем, ни языком. Её поражала та живость, с которой Глен вёл дискуссию с этим людоедом. Она уже заранее знала, что в следующем полуфинале съедят именно её.
- Да, именно так! - Взгляд лорда загорелся. - Природу не обманешь и не скроешь ни под какими масками эволюций. От эволюции стоит брать лишь положительные составляющие, а не всё подряд без разбора. В противном случае наступает духовный регресс, ложно принимаемый за технический прогресс.
- Человек меняется с течением времён, - продолжал спорить Глен. - Человека формируют обстоятельства и внешний мир, а не врождённые инстинкты.
- Вот в этом и состоит главное заблуждение. Человек раб своих инстинктов, а обстоятельства и внешний мир формируют его модель поведения в рамках этого самого мира. Сущность всегда остаётся неизменной, едите ли вы себе подобных за ужином, на деловых переговорах или в литературных конкурсах! Вы всегда будете вести игру, в которой сильный съедает слабого.
Глен понял, что переубеждать лорда бесполезно. Его мировоззрение стояло на прочных основаниях, сформированных ещё, возможно, в раннем детстве. И никакой потенциальный ужин, сколь бы рьяно не извивался на этом кресле, не сможет пошатнуть эти основания.
Сбежать не представлялось возможности - стража ни на секунду не выпускала пленников из цепкого взора, - а потому единственным способом спастись становилась победа на этом импровизированном литературном конкурсе. Участие в котором лишь ещё больше убедит лорда в своей правоте касательно рабской сущности человека по отношению к врождённым инстинктам. А инстинкт самосохранения, без сомнения, самый сильный из всех. Не желая потакать забавам и самолюбию этого каннибала, Глен решился на весьма опасный ход.
- Лорд Гобель, позвольте мне отказаться от участия в конкурсе. Я снимаю свою кандидатуру на спасение.
Лорд замер на месте. Казалось, рыбы в аквариуме тоже услышали Глена - ни одна из них не шевелилась.
- Решил поиграть в джентльмена? Или в рыцаря?
- Нет, решил поиграть в самого себя, - как можно спокойнее ответил Глен. - А мне не нравится, когда меня к чему-то принуждают, особенно под страхом смерти. Даже такой привлекательной.
- Не иначе, ты подтруниваешь надо мной?
- Нет, что вы! Если мне уготовлена подобная участь, то для меня честь быть съеденным самым начитанным людоедом нашей планеты.
- Он издевается, да? - Лорд обратился к Рае, но та лишь растерянно замялась. - Тебе не кажется, что подобная попытка спасти девушку несколько нелогична? Ведь в финале твой коллега не будет столь добродушен.
- Девушка тут ни при чём. Это лично мои внутренние мотивы.
- Это либо умелый блеф, либо чистой воды безумие. - Лорд задумчиво посмотрел на Глена. - Проблема в том, что ты одинаково сильно похож как на умельца блефовать, так и на безумца.
Глен сидел молча, всем своим видом напоминая игрока, вскрывшего карты и ожидающего того же от соперника. Он даже позволил себе закинуть ногу за ногу. В его голове крутился рой противоречивых мыслей и догадок относительно всего происходящего. Однако уверенности, его единственного иллюзорного джокера, пока не было.
- Не будем спешить с окончательными решениями. - Лорд вновь заходил по комнате, и рыбы в аквариуме тоже ожили. - Умереть всегда успеешь, не так ли?
Глен не стал спорить и бродить по лезвию. Всё же у него ещё оставалось время сопоставить некоторые факты и сделать более чёткий анализ ситуации.
- С этим предложением я, пожалуй, соглашусь, лорд.
- Я хочу, чтобы вы оценили моё стихотворение, - неожиданно сказал Гобель. В задумчивой мечтательности он смотрел куда-то вверх. - Я написал его давно, когда находился в этой самой комнате. Большинство трофеев уже занимали свои места, а во мне ещё бурлила молодая кровь наивного юноши. Это стихотворение о прошедшей любви, которую я окрестил Атлантидой. Она хоть и прошла, но ещё долгое время то согревала душу воспоминаниями, то будоражила сердце болью. Это была глубокая любовь, настоящая и неподдельная, первая и последняя в моей жизни. Стихотворение так и называется «На осколках Атлантиды». - Он выдержал небольшую паузу и затем заполнил нависшую тишину мягким течением рифм:
Я не буду глотать твои слёзы,
Время так быстротечно течёт,
Мне уже безразличны морозы
И когда твоё тело умрёт.
Атлантиды уже не осталось,
Я не жажду пойти с ней на дно,
Но, похоже, судьбою досталось
Нам скитаться в осколках её.
Нас не будут искать после смерти
И живых нас не очень-то ждут,
Не найдут нас ни боги, ни черти,
Наши души с собой не возьмут.
Но, пока мы ещё на осколках,
Подыши перед смертью со мной,
Вспомни чучел на комнатных полках
И представь себя в роли одной.
Вопросительные взгляды лорда Гобеля окатили Раю и Глена. Он ждал их оценок.
- Меня можете даже не спрашивать, - первым заговорил Глен. - Я в поэзии полный ноль, ничего не смыслю.
- Ладно. - Лорд посмотрел на Раю. - А ты, сударыня, что скажешь? Или ты тоже ничего не смыслишь в поэзии?
Жизненное пространство на исходе, противостояние постлюдей достигло критической фазы. Земляне посылают дипломата Кейси Кейса на переговоры с Межгалактическим Советом с целью получить дополнительную планету. Однако всё оказывается не так просто. В ходе миссии дипломату предстоит узнать страшную правду о своём виде. Да и о себе самом Кейси, как выяснится, мало что знал.
Агенту из Банка Времени Майло Трэпту не приходится скучать ни секунды. Он втянут в борьбу корпораций, занятых поиском и изучением артефактов исчезнувшей цивилизации Экспонатов. Бессмертие - конечная цель, к которой стремятся все, но у каждой корпорации своя философия и подходы. Одни пытаются продлить жизнь тела с помощью регенерационных процедур, другие предпочитают замораживать себя до лучших времён, а третьи и вовсе изучают на далёкой планете артефакты, способные, по слухам, воздействовать на пространство-время.
Вольная новеллизация игры «Far Cry». Парень в гавайской рубашке по имени Джек вместе с двумя наёмниками оказывается в ловушке на странном тропическом острове, где безумный учёный Крюгер практикует генетические опыты на животных и людях.
«Мы — дети Мегаполиса. Им порождённые, им же и сожранные. Урбанистический каннибализм. Настоящего ничего не осталось». Или осталось? Узнайте ответ вместе с главным героем рассказа — поэтом-бунтарём, пытающимся сохранить своё естество в мире одноразовых чувств и синтетических эмоций.
На трассе А141 случилось что-то странное. Несколько человек оказались заложниками необъяснимых явлений, не укладывающихся в рамки здравого смысла.
Это уже седьмая книга, написанная авторами совместно друг с другом или благодаря друг другу. Однако она отличается от предыдущих книг тем, что в ней органично совмещены стихи и проза, реальность и мистификация, игра и фантазия. По замыслу авторов, читатель и сам должен почувствовать себя участником происходящего.
Русские, почему вы обходите стороной Южные Штаты? Независимые женщины, вы хотите найти новые пути для самореализации? Вероятно, эта книга поможет кому-то решиться и изменить свою жизнь, кому-то – проложить новый туристический маршрут, а кому-то – просто развлечься.
Книга Фрэнка Ходорова «Истоки зла» позволяет ознакомиться с историей социально-экономической мысли консервативного движения Соединенных Штатов Америки и системой отношений между отдельными штатами и федеральным правительством.
Дорогие друзья! Перед вами первое полное издание моей книги «Сады Соацеры», написанной почти десять лет назад. Возможности электронной публикация освободили автора в том числе и от дружеских издательских «уз». Ничего плохого о редакторах не скажу, но конечной целью их деятельности является не творчество, а доход, поэтому они требуют «формат». Это слово имеет много значений, в данном же случае имеется в виду то, что книга не должна отличаться от прочих, к которым уже привык читатель. Есть случаи и крайние, лет двадцать назад по сети распространилась инструкция от некоего издательства, в которой требовалась одна сюжетная линия, всепобеждающий герой, главное же его девушку можно было убить, но и в коей мере не насиловать.
"В истории трудно найти более загадочную героиню, чем Жанна д'Арк. Здесь все тайна и мистификация, переходящая порой в откровенную фальсификацию. Начиная с имени, которым при жизни никто ее не называл, до гибели на костре, которая оспаривается серьезными исследователями. Есть даже сомнения насчет ее пола. Не сомневаемся мы лишь в том, что Жанна Дева действительно существовала. Все остальное ложь и вранье на службе у высокой политики. Словом, пример исторического пиара". Так лихо и эффектно начинаются очень многие современные публикации об Орлеанской Деве, выходящие под громким наименованием — "исторические исследования".
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)