Капля памяти - [18]

Когда мама волновалась, это чувствовалось – становилось как-то неуютно, тоже волнительно. Возможно, эти чувства передавались с помощью гормонов, а может, по какому-то другому каналу связи.

Как только я соединился с телом, могу точно сказать, что я ощутил и ручки, и ножки, то есть срок беременности мамы был явно не несколько недель, ведь плод к моему приходу был уже сформирован, хотя ещё и мал. Конечно, не берусь утверждать за остальные случаи других душ, но со мной было именно так. И пространство, окружавшее меня, я воспринимал как свой домик, не задаваясь вопросом о том, как же он выглядит внешне. То есть я, наверное, всё же не осознавал, что это мамино тело. В основном я спал…

Ещё из ярких и хорошо запомнившихся ощущений – рост тела. Это происходит какими-то рывками, по крайней мере по ощущениям. В один прекрасный момент я почувствовал, как вдруг моя голова или, скажем, рука стала больше, и одновременно становилось теснее в пространстве, где я находился. Когда я был маленький, мог выпрямиться в животике, а когда стало тесно – ощущения в позвоночнике были неприятные, потому что практически невозможно распрямиться и сменить позу.

Какое получишь тело

Когда ты уже согласился идти в воплощение, ты изнутри себя понимаешь, зачем приходишь. И помимо всего прочего выбираешь себе тело через генетику семьи, в которой воплощаешься. Оно может получиться красивым или нет, в зависимости от того, ради чего ты воплощаешься в эту жизнь. То есть если человек некрасив, это может и не означать, что у него ужасная душа (ужасных душ вообще не бывает). Возможно, он просто проходит такой свой опыт.

Быть может, раньше он смеялся над уродливыми существами, и настолько много делал это, что опыта проживания этих ситуаций после смерти ему оказалось недостаточно, и пришлось получать такое новое тело, которое помогает прожить это, но уже с позиции того, над кем будут смеяться другие.

Или, например, рождается будущая фотомодель, очень красивое тело, но гордыня со временем возносится выше небес. И тогда душа выбирает, скажем, автокатастрофу, лицо обгорает, а тело становится уродливым. Её самооценка падает так же низко, сколь высоко было самолюбование, и если она выдерживает достойно эту ситуацию и остаётся жить, то опыт души для этого случая уже считается проработанным.

Роды и младенчество

И в какой-то момент стало так тесно, как будто меня обернули эластичной тканью в несколько слоёв, и уже не мог двигаться. При этом я был абсолютно расслаблен, но всё равно такая теснота, что даже трудно было «дышать». Но ничего не поделаешь. И вот становится практически невыносимо, как вдруг, ища более удобное положение, я переворачиваюсь, и голова упирается в какую-то как будто трубу, через которую предстоит пролезть. Было волнительно – это такой момент, когда ты не знаешь куда идёшь. Меня засасывало. Постепенно я стал продвигаться вперёд разными частями тела, пролезать в узкую-узкую щель – очень волнительный процесс. Отчасти было даже страшно!

Тот самый страх перед неизвестным. Когда человек умирает, появляется очень схожее чувство, потому что также неизвестно, что будет после смерти и будет ли вообще. Равно как после смерти снова появляется страх перед неизвестным, когда приходит время идти в мир между воплощениями… И, только сделав шаг, ты окунаешься в новое блаженство, понимая, что страх – это мыльный пузырь, который только что лопнул. Но дан он нам как инстинкт самосохранения, необходимый, чтобы существа не шагали так просто в неизвестное, а ценили жизнь, проходя необходимый опыт каждого прожитого мгновения.

Как только я оказался в новом пространстве, у меня включился всесторонний анализ – здесь не пусто и не страшно. Чувства рождались от окружающей обстановки и улыбающихся радостных существ, у которых я оказался на руках. Было некоторое удивление от того, что меня так радужно встречали, и странно, что все почему-то знали о моём появлении. Тело ощутило настоящую свободу, такого я ещё не испытывал в своём старом домике – ничто не давило. Но при этом стало холодно и сыро, и, пока меня кутали во что-то, я плакал, но через некоторое время успокоился и уснул с появившимся чувством безопасности и уюта.

Просыпаешься, лежишь, никого нет рядом, скучно. Начинаешь орать и, когда родители приходят, успокаиваешься. Но так как делать всё равно нечего – лучше снова заснуть, потому что воспоминаний о жизни до рождения масса, они приятные, и очень много впечатлений, в которые снова хочется погрузиться.

Я плакал по разным причинам, и чаще всего оттого, что меня просто не понимали. Хотя мои родители очень быстро находили то, что мне нужно. Бывало, плакал от страха одиночества, и в общем-то требовалось только взять на ручки, чтобы я успокоился, но иногда эта моя потребность определялась не сразу.

Кстати, помню, что, когда передают на руки незнакомому человеку, сразу возникает страх, что тебя не вернут родителям. И ещё помню ощущения, когда меня погружали в тёплую водичку – очень это напоминало мой домик-утробу, и становилось уютно, хорошо, приятно.

В младенчестве во снах более интересно, чем в бодрствовании, потому что я погружался в приятные воспоминания о путешествиях в мире вне воплощений. Но по мере увеличения временны́х диапазонов бодрствования также начинают сниться и приятные моменты уже текущего воплощения, пока постепенно они не начинают доминировать, почти полностью замещая собой более ранние воспоминания. Тем не менее память и ощущения о пространстве вне воплощений всё равно остаются где-то на уровне подсознания. Мы же можем, например, летать во сне, причём очень явственно и реалистично, каждый своим способом. А откуда это умение, если в земной жизни никто летать, как во сне, не умеет?!