Каплун и пулярда - [2]

П. Ну и что же, этому великому человеку, обучавшему добродетели людей и спасавшему жизнь животных, был воздвигнут алтарь?

К. Нет, он был ненавистен христианам, нас едящим и до нынешнего времени с отвращением относящимся к его памяти: они утверждают, что он был нечестивцем, а его добродетели ложны, поскольку он сам – язычник.

П. Какие, однако, у обжорства ужасные предрассудки! Я слышала на днях в похожем на сарай строении, вблизи нашего курятника, говорившего среди безмолствующих людей. Он восклицал, что бог заключил договор с нами и другими животными, именуемыми «людьми», запретив им употребление в пищу нашей крови и мяса. Как же они могли обойти этот положительный запрет и продолжают разрешать себе пожирать нас вареными или жареными? Когда они нам перерезывают шею, невозможно, чтобы вся кровь вытекла из наших жил, неизбежно смешивается с нашим мясом. Следовательно, съедая нас, они не повинуются богу. Более того, разве не святотатство убивать и пожирать существа, с которыми бог заключил соглашение? Странный тот договор, единственной статьей которого было бы обречение нас на смерть. Либо наш создатель не заключал с нами договора, либо убивать нас и варить – настоящее преступление. Середины тут быть не может!

К. Это не единственное противоречие, царящее у чудовищ, наших вечных врагов. Уже давно их упрекают, что они ни в чем не согласны между собой. Они пишут законы только для того, чтобы их нарушать. И что самое ужасное, нарушают их сознательно. Они изобрели сотни уловок, сотни софизмов, чтобы оправдать эти нарушения. Они используют мысль только для того, чтобы совершать несправедливые поступки, а слова – чтобы скрывать подлинные мысли. Представьте себе, что в этой маленькой стране, где мы живем, два дня в неделю нас есть запрещено. Но они, конечно, находят способы обходить этот запрет. К тому же данный закон, который вам кажется справедливым, на деле оказывается весьма варварским; он повелевает, чтобы в указанные дни употребляли в пищу обитателей вод. Люди отправляются искать жертв в глубине морей и рек. Они пожирают существ, одно из которых часто стоит дороже сотни каплунов. Они называют это постом, умерщвлением плоти. В итоге сомневаюсь, что возможно представить одновременно породу более смешную и более отвратительную, более вздорную и более кровожадную.

П. О., боже мой! Не к нам ли направляется тот скверный поваренок с большим ножом?

К. Все кончено, мой друг, настал наш последний час! Вручим души наши богу.

П. Если бы только я могла причинить негодяю, который нас съест, расстройство желудка, от которого он бы издох! Но малые мстят сильным лишь тщетными пожеланиями, а сильные над ними смеются.

К. Ай! Меня хватают за горло. Простим же нашим врагам.

П. Мочи нет, меня душат, меня уносят. Прощай, мой дорогой каплун.

К. Прощай навек, дорогая пулярда.