Капли великой реки - [20]
Иокогама — портовый город, там много докеров и грузчиков, есть и те, кто издалека приезжает на заработки. Когда эти люди заболевают или получают травмы, они бродят по городу и собирают картонные коробки, чтобы потом ночевать в них в подземных переходах. В дневное время они разводят в парках костры и пьют сакэ. И вот эти жертвы бурного экономического роста Японии, беспомощные, слабые люди, на чьём несчастье строится общественное благополучие, стали подвергаться нападениям со стороны верящих в своё будущее мальчиков и девочек.
В них стреляли из духового ружья, их давили мотоциклом, им бросали на живот огромные бетонные глыбы. Неспособных к сопротивлению стариков запихивали в мусорные ящики, сталкивали с лестницы, а потом хлопали в ладоши и радовались. В результате всего этого двое бродяг погибло, тридцать с лишним человек получили ранения. Население было потрясено, а когда полиция приступила к расследованию, оказалось, что за несколько лет произошло больше двухсот подобных инцидентов. Разумеется, для всех нас это был шок.
Но ещё большим шоком стало то, как подростки объясняли своё поведение и как все они поначалу одинаково реагировали, когда их пытались образумить и допытаться о причинах. Все до одного заявляли: «Эти типы не хотят работать. Они не способны трудиться. Поэтому для общества они совершенно бесполезны. Но они нищие и грязные, они загрязняют наш город».
Подростки совершенно не осознавали, что совершили что-то ужасное, наоборот, они рассуждали так, словно они — помощники городского санитарного управления.
«Да что же это происходит?» — сокрушался по этому поводу один потрясённый школьный учитель. Но я думаю, что, если снять поверхностные напластования, нам не останется ничего другого, как признать, что в сердцах детей отпечаталось то, как мы обычно относимся к людям. Ведь мы разделяем людей на категории успешных, хороших, неплохих, средних, никчёмных — и таким образом неосознанно определяем ценность человеческой жизни по надписи на визитке, по одежде, по делам, по благосостоянию.
ЖИТЬ, ОЩУЩАЯ УПРУГОСТЬ ЖИВОЙ ЖИЗНИ
Люди, полезные для общества, — это замечательные люди. Бесполезным для общества людям нет причины жить. Вот такая философия. А если принять во внимание принятый в наш век обычай прославлять лишь сильных, знаменитых и богатых, то снова бросается в глаза, что преступления последнего времени в большинстве своём направлены против слабых, социально незащищённых людей.
В Осаке тоже был случай, когда бездомного старика столкнули в канал Дотомбори и он погиб. Мы должны наконец всерьёз осознать, что в обществе постепенно нарастает тенденция к насилию против слабейших его членов.
Наше поколение воспитано так, что мы всерьёз относились к требованию «совершить что-либо», ведь мы восприняли, пусть и не вполне буквально, укоренившееся после революции Мэйдзи понимание жизненного успеха: человек должен стараться, всего себя отдавать людям и обществу и, наконец, прославить своё имя.
Однако теперь, когда я заново об этом размышляю, мне иногда кажется, что можно и ничего не совершать, это уж как выйдет, а вот в том, что ты родился человеком и человеком умрёшь, — истинная ценность жизни.
Человек рождается на свет, живёт — он живой! Вот в этом и есть его самая большая ценность. Мне иногда кажется, что, если бы мы сумели это постичь и передали нашим детям, таких преступлений, как нападения на бездомных стариков в Иокогаме, не случилось бы.
Я вот уже десять лет имею возможность слушать, как рассказывает о философии Лао-цзы и Чжуан-цзы прославленный во всём мире специалист по даосскому учению Фукунага Кодзи. Однажды господин Фукунага объяснил, как даосизм толкует феномен жизни.
В этом мире есть нечто великое, заключающее в себе мириады вещей во Вселенной. Оно испускает энергию «ки», которая перетекает в человека. Это и есть «жизнь». Эта энергия, которую ещё называют законом «дао», содержится не только в человеке, но во всём сущем. В насекомых, в злаках, черепице, даже в фекалиях.
К тому же в круговращении энергии «ки» и в законе «дао» нет ни красивого, ни безобразного, ни хорошего, ни плохого. Всё следует видеть таким, как есть. Именно в хаосе, каким он предстаёт, можно увидеть истинный облик жизни.
И ещё учитель сказал: чем любить мёртвый порядок — лучше любить живой беспорядок, в нём и есть жизнь.
Вот здесь, по-моему, содержится подсказка, как вернуть непосредственное ощущение жизни. Вглядеться в себя такого, как есть, в то мутное, ярко-алое, что в нас намешано, — и примириться, принять. А потом попытаться отдать себя во власть потока жизни, который исходит из бескрайнего космоса и течёт через наше тело. Совсем как капля великой реки. Только живя так, мы сможем восполнить истаявшие жизненные силы — разве я не прав?
Дальше жить будет не легче, думаю, что нас ждут очень тяжёлые времена. Но всё равно приходится жить. Как бы ни было тяжело и горько, надо жить в этом мире и дорожить своей жизнью. Помнить о том, что уже в этом и есть смысл, жить, подобно ржаному колосу, разветвляя по всей Вселенной невидимые корни. Я снова и снова возвращаюсь к одному — давайте ценить то, что мы существуем на свете.
Начальник «детской комнаты милиции» разрешает девочке-подростку из неблагополучной семьи пожить в его пустующем загородном доме. Но желание помочь оборачивается трагедией. Подозрение падает на владельца дома, и он вынужден самостоятельно искать настоящего преступника, чтобы доказать свою невиновность.
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
Многие задаются вопросом: ради чего они живут? Хотят найти своё место в жизни. Главный герой книги тоже размышляет над этим, но не принимает никаких действий, чтобы хоть как-то сдвинуться в сторону своего счастья. Пока не встречает человека, который не стесняется говорить и делать то, что у него на душе. Человека, который ищет себя настоящего. Пойдёт ли герой за своим новым другом в мире, заполненном ненужными вещами, бесполезными занятиями и бессмысленной работой?
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Жили-были мужчина и женщина. Они очень любили друг друга, но однажды им пришлось расстаться. Уходя, мужчина пообещал женщине, что обязательно найдёт её. И вот она с маленькой дочкой кочует из города в город, нигде не задерживаясь надолго. Может быть, это один из способов помочь мужчине найти её?Проходят годы, дочка подрастает. Раньше мать говорила ей: «Мы вороны-путешественницы, поэтому должны переезжать из города в город», и она верила. Теперь дочка повзрослела, и ей нужно другое объяснение. Почему она должна бросать друзей и школу? Почему у неё нет своего дома? И где, наконец, папа? Если мы хотим, чтобы он нас нашёл, почему мы всё время переезжаем? Разве ему не легче будет найти нас, если мы будем жить на одном месте? Вопросов много, а ответ один: «Мы с тобой сели в божественную лодку и должны плыть» …Ограничение по возрасту 16+.
«Дневник безумного старика» выдающегося японского писателя XX в. Танидзаки Дзюнъитиро является одним из наиболее известных произведений не только этого автора, но и всей послевоенной японской литературы. Повесть переведена на многие языки.Перевод на русский язык осуществлён впервые.Роман классика современной японской литературы Дзюнъитиро Танидзаки (1889–1965) «Дневник безумного старика» заслуженно считается шедевром позднего периода творчества этого замечательного писателя. Написанный всего за три года до смерти автора и наделавший много шума роман поражает своей жизненной силой, откровенным эротизмом и бесстрашием в описании самых тонких, самых интимных человеческих отношений.
Лауреат престижных литературных премий японская писательница Масако Бандо (1958–2014) прославилась произведениями в жанре мистики и ужасов, сумев сохранить колорит популярного в средневековой Японии жанра «кайдан» («рассказы о сверхъестественном»). Но её знаменитый роман «Дорога-Мандала» не умещается в традиционные рамки современного «кайдана», хотя мистические элементы и играют в нём ключевую роль. Это откровенная и временами не по-женски жёсткая книга-размышление о тупике, в который зашла современная Япония.
Содержание:ЛОУЛАНЬ — новеллаПОТОП — новеллаЧУЖЕЗЕМЕЦ — новеллаО ПАГУБАХ, ЧИНИМЫХ ВОЛКАМИ — новеллаВ СТРАНЕ РАКШАСИ — новеллаИСТОРИЯ ЦАРСТВА СИМХАЛА — новеллаЕВНУХ ЧЖУНХАН ЮЭ — новеллаУЛЫБКА БАО-СЫ — новеллаВпервые читатель держит в руках переведенную с японского языка книгу исторических повестей и рассказов, в которых ни разу не упоминается Япония. Более того, среди героев этих произведений нет ни одного японца. И, тем не менее, это очень японская книга. Ее автор — романист, драматург, эссеист, поэт, классик японской литературы XX в.