Капкан на спонсора - [3]

Женька вернулась в среду и с огромной сумкой в клеточку возникла в моей квартире.

— Готово? — спросила она, забыв поздороваться. Дрожащей рукой я протянула ей папку, Женька плюхнулась в кресло и начала читать.

Повесть не была особенно объемистой, но и маленькой ее назвать трудно, — в общем, Женька читала несколько часов. Все это время я осторожно бродила по квартире, то и дело приглядываясь к подружке. Она перевернула последний лист, подняла на меня глаза, в которых, точно крупные бриллианты, сверкали слезы, и заявила тихо, но с большим чувством:

— Потрясающе… Я всегда говорила: у тебя талант. Так и есть. Читается на одном дыхании… Да мы всех этих звезд за пояс заткнем.

— Думаешь, его напечатают? — усомнилась я.

— Напечатают, — заверила Женька. — Это я беру на себя. А ты пока обдумывай сюжет следующего романа.

Я кивнула, но решила ничего не обдумывать, а посмотреть, что получится у Женьки.

Подружка развила прямо-таки фантастическую деятельность, и в результате мы оказались втянутыми в такую историю… В общем, что бы теперь ни болтала Женька, намекая на всякие глупости, но она в происшедшем виновата не меньше меня, а может, даже и больше, как посмотреть. С Женькой мы всегда смотрим по-разному, у нее выходит так, у меня эдак, но одно не подлежит сомнению: если бы не Женька, написанный мною детектив так и остался бы лежать в столе и… Впрочем, не буду забегать вперед, попробую рассказать все по порядку.

Женька позвонила около двух; само собой, в это время я была на работе, так как нормальные люди по средам работают, а вот Женька — нет, но ее мало кто считал нормальной.

— Слушаю, — пропела я в трубку, ожидая, что это клиент, но вместо пожелания отправиться на Канары услыхала Женькин голос:

— В три жду тебя возле Дома творчества. Вход со двора, не перепутай. И не опаздывай. Возьми такси, здесь машину припарковать негде. Да, и юбку длинную надень.

— До пят, что ли? — фыркнула я.

— Нет, можно не до пят, но обязательно ниже колена. у тебя очень выразительные ноги, и мужики ни за какие коврижки не поверят, что женщина с такими ногами, может написать что-то путное… На всякий случай напяль что-нибудь бесформенное, балахончик из мешковины, у твоей Верки-зануды такой есть. Бюст у тебя тоже выразительный, и лучше всего его прикрыть. И очки у Верки возьми…

— Ты спятила, что ли? — начала я всерьез беспокоиться.

— Вовсе нет, — обиделась Женька. — Тебе надо принять облик провинциальной интеллигентки: ни тебе денег, ни тебе вкуса, только ум и скорбь за Россию. А здесь без очков — ни-ни…

— Ты все-таки спятила, — озадачилась я. — Какая интеллигентка и почему я должна нестись в Дом творчества, когда у меня полно работы?

— Ты меня с ума сведешь! — ахнула Женька. — Ты что, забыла, какое сегодня число? — Я взглянула на календарь с некоторым недоумением. — Сегодня писательские посиделки и, между прочим, будут разбирать твой роман.

— Мамочка! — ахнула я и кинулась к Денису. Последнее время он чувствовал себя немного виноватым и с радостью отпустил меня до конца рабочего дня. Я подскочила к Верке, сидевшей за столом напротив, и, воспользовавшись ее замешательством, стянула с нее балахон, который она торжественно именовала свитером, и юбку, взамен всучив свои, нахлобучила на нос Веркины очки, вытянула руку, пытаясь разглядеть пальцы, не смогла и плюнула: в конце концов, я могу время от времени их снимать.

Тут открылась дверь кабинета Дениса, и на пороге появился он сам, замер с глуповатым видом, косясь на Верку, которая, кстати сказать, в моих тряпках выглядела очень даже ничего, перевел взгляд на меня и спросил испуганно:

— Что это?

— В каком смысле? — насторожилась я.

— Почему ты выглядишь так по-дурацки?

— В самом деле? — Это показалось обидным, я нахмурилась, пожала плечами и заявила: — Я должна выглядеть интеллигентно. А Женька считает, что с моей фигурой такое невозможно.

— И поэтому ты влезла в этот мешок?

— В свитер, — обиделась Верка. — Между прочим, я его в Каире купила, и недешево.

— С ума сойти, — буркнул Денис и исчез в кабинете забыв, по какой надобности выходил.

— Иногда он заговаривается, — шепнула Верка, глядя на дверь кабинета, за которой исчез наш шеф. — По-моему, он опять влюбился.

Эту тему поднимать не стоило.

— Мне нет до этого никакого дела, — заверила я и поспешила удалиться, схватив сумку и путаясь в подоле юбки: юбка длинная, узкая, и передвигаться в ней было крайне затруднительно.

Не успела я покинуть здание, в котором размещалась наша фирма, как тут же увидела Женьку: она «выпала» из остановившегося у подъезда такси. Говорю «выпала», потому что на ногах подружка устояла с большим трудом, и виновата в этом была юбка: такая же длинная и узкая, как моя. Откуда она взялась у Женьки, для меня было загадкой.

— Что это на тебе? — удивилась я, когда мы застыли на тротуаре, критически рассматривая друг друга.

— А то не видишь, — хмуро ответила Женька.

— Что-то я раньше не видела тебя в таком… виде.

— Еще бы. Ты со мной в литературный кружок не ходишь, хотя я тебя сто раз приглашала.

— Так это что, униформа для литературного кружка?

— Вроде того. Я ж тебе рассказывала: там нет мужчин и женщин, там все литераторы. Поэтому к одежде нужно относиться… равнодушно, — вдруг порадовалась Женька нужному слову. — И не выделяться, в смысле различия полов.