Капитул Дюны - [21]

Станем ли мы когда-нибудь снова единым целым?

Одраде взглянула на стол, заваленный картами отбора. Кто уйдет, а кто останется? Нет времени на расслабление и долгое раздумье. Память ее покойной предшественницы Таразы говорила: «Я тебя предупреждала! Смотри, через что пришлось пройти мне!»

А ведь когда-то я спрашивала себя, есть ли конечная высшая цель и ее место.

Место, возможно, есть (так она учила послушниц), но нет времени.

Думая о населении, не принадлежащем Бене Гессерит, об этом пассивном большинстве, Одраде часто завидовала ему. Они могли спокойно предаваться своим иллюзиям. Какое это удобство. Можно делать вид, что жизнь длится вечно, что завтра будет лучше, чем сегодня, что на небесах есть боги, которые заботятся о тебе.

Одраде отвлеклась от этих мыслей и содрогнулась от отвращения к себе. Лучше иметь незамутненный взгляд, чего бы ни стоила эта осведомленность.

— Я просмотрела записи, — ответила Одраде терпеливо ждущей Беллонде.

— У него очень интересные инстинкты, — произнесла Беллонда.

Одраде быстро обдумала эти слова. Потайные видеокамеры, расставленные в корабле-невидимке, отличались зоркостью, от них мало что можно было скрыть. Теоретические воззрения Совета на гхола Айдахо все больше переставали быть теорией, превращаясь в твердое убеждение. Сколько памяти от прошлых воплощений Дункана Айдахо сохранил в своем сознании этот гхола?

— Там очень беспокоится по поводу их детей, — продолжала Беллонда. — У них прорезаются опасные таланты?

Этого и следовало ожидать. Трое детей, которых Мурбелла родила от Айдахо, были отняты у матери при рождении. За их развитием велось тщательное наблюдение. Обладают ли они той потрясающей быстротой реакции, которой столь опасно отличались Досточтимые Матроны? Говорить об этом было пока рано. Такие вещи развиваются ближе к половому созреванию, во всяком случае, так говорит сама Мурбелла.

Пленница была возмущена и разгневана удалением детей, но сам Айдахо проявил удивительное равнодушие, и это казалось странным. Кто-то внушил ему более широкий взгляд на первоначальное творение? Это был взгляд, почти достигший высот Бене Гессерит.

— Еще одна программа скрещивания Бене Гессерит, — насмешливо заметил Дункан по этому поводу.

Одраде дала волю своим мыслям. Действительно ли Айдахо настолько проникся отношением Бене Гессерит к жизни? Община Сестер утверждала, что эмоциональная привязанность есть не что иное, как древний рудимент — когда он был важен для выживания человечества, но теперь он не нужен для выполнения планов Бене Гессерит.

Инстинкты.

Все завязано на яйце и семени. Это жизнь, и довольно громкая: «В тебе говорит биологический вид, болван!»

Любовь… отпрыски… вожделение… Эти подсознательные движущие силы принуждают к специфическому поведению. Как опасно вмешиваться в эту материю. Селекционные Куртизанки знали это, даже делая свое дело. Вопрос обсуждался в Совете, и периодически руководство требовало соблюдать крайнюю осторожность и думать о последствиях.

— Ты изучила записи. И это единственный ответ, который ты можешь мне дать? — Слишком смирно ведет себя эта толстуха.

Запись, которая так интересовала Беллонду, касалась разговора Айдахо с Мурбеллой. Гхола пытался выяснить, каким образом Досточтимые Матроны привязывают к себе мужчин. Его интересовала техника процесса. Почему? Его параллельные способности были заложены в наследственную память в бродильных чанах Тлейлаксу. Способности Айдахо были подсознательными, сродни инстинктам, но результат был неотличим от того, что делали Досточтимые Матроны — экстаз превосходил все мыслимые границы, жертва теряла разум и становилась рабом источника поощрительного наслаждения.

Мурбелла не слишком распространялась в своих объяснениях, будучи раздосадованной тем, что Айдахо сумел поработить ее таким же способом, каким она привыкла порабощать других.

— Мурбелла замыкается в себе, когда Айдахо начинает спрашивать о мотивах, — сказала Беллонда.

Да, я тоже это заметила.

— Я могла убить тебя, и ты это знаешь, — сказала Мурбелла своему любовнику.

Пленка зафиксировала их в постели. Сразу же после того, как они насытили свою взаимную зависимость. На обнаженной плоти блестел пот. Лоб Мурбеллы был прикрыт голубым полотенцем. Зеленые глаза смотрят прямо в объектив. Казалось, что она смотрит на наблюдателя. В радужках плясали оранжевые огоньки — признак гнева. Гнев проявлялся действием вещества, которым Досточтимые Матроны заменяли Пряность. Сейчас, правда, Мурбелла принимала меланжу без всяких побочных эффектов.

Рядом с женщиной лежал Айдахо, черные волосы составляли разительный контраст с белой подушкой, на которой покоилась его голова. Буйная грива волос разметалась по белоснежной ткани, обрамляя лицо. Глаза были закрыты, но веки подрагивали. Он сильно исхудал. Айдахо недоедал, несмотря на то, что по приказу Одраде ему доставляли самую соблазнительную и изысканную пищу. Резко обозначились скулы. За годы заточения на корабле-невидимке лицо стало резким и угловатым.

Угроза Мурбеллы не была пустым звуком. Она действительно обладала необходимыми для убийства физическими способностями. Одраде знала это, но психологически это был неверный ход.