Капитан "Старой черепахи" - [11]

— Мне броненосец не нужен! — отшутился Анд­рей.

— Какой там броненосец, дырявой лайбы днем с огнем не сыскать. — Отец поковырял на сковороде вилкой. — Рыбки половить и то не на чем...

После завтрака Андрей побрился и направился в управление Черноморского пароходства в надежде устроиться на какое-нибудь судно, хотя бы каботаж­ного плавания. Но отец и Серафим Ковальчук оказа­лись правы.

— Плавать у нас не на чем. Могу предложить вам заведовать складом, — сказал начальник стола лич­ного состава. — У нас всего с десяток судов. Остальные либо лежат на грунте, либо уведены интервента­ми. Ходят слухи, будто в ноябре перегонят с Балтики несколько пароходов, только ведь на них свои коман­ды. Вот если кого-нибудь спишут на берег... Ждите. Обещаю — буду вас помнить...

— Вилами на воде написаны их обещания, — ус­мехнулся встретившийся в коридоре знакомый капи­тан и посоветовал ехать в Петроград или в Архан­гельск.— А то попытай, сходи в Рыболовецкий союз, у них уцелела пара шаланд, может, возьмут тебя шки­пером. Я сам плавал на «купце», а теперь командую колесным буксиром.

«Шаланда? Рыбаки? Нет! К рыбакам я не прича­лю!»

Ермаков бесцельно бродил по улицам и не заме­тил, как очутился в Приморском парке.

Безлюдная аллея заканчивалась у каменной арка­ды над обрывом. Под обрывом, у гранитных масси­вов Ланжерона, пенился неслышный с высоты при­бой. Над серыми волнами чертили воздух чайки. Одинокая шаланда плыла к пескам Дофиновки.

Андрей машинально нащупал в кармане трубку: табакерка пуста, впору курить махорку.

Отчетливая полоса дождя скрывала горизонт. Не­бо нависло над бухтой низким серым пологом. Дуга главного мола и волнорез ограничивали пустынную гавань. Ни одного корабля у причалов!

«Куда теперь идти? С кем посоветоваться? С Си­мой Пулеметом? А чем поможет Сима?..»

Выйдя из парка, Ермаков прошел по улице Розы Люксембург, по любимой Дерибасовской, завернул на Греческий базар, где торговали всем, что душе угод­но. Тут можно было купить и крупчатку, и маслины, и масло с салом, и груши, и вино, и американские кон­сервы, и какао. Но где взять миллионы рублей, если неизвестно, как заработать сотню тысяч?

«Может, зря я загордился и не наведался в Рыбаксоюз? — подумал Андрей и машинально прочел вы­веску часовой мастерской: «Самое точное время в Одессе. Мастер Павла Буре — Петр Борисов»...— Для чего теперь мне точное время?!»

2

Прошел еще день, а дело не сдвинулось с мертвой точки.

Федор Кудряшев обозвал себя стоеросовым ду­бом, рохлей, но разве это могло помочь? Злись не злись, а до сих пор он ничего не выяснил! Что он ска­жет Никитину? Чем объяснит, что не выполнил его приказа? Да, на фронте было куда легче: там враг был на виду, а тут — ищи ветра в поле! Ну как вот найти след Антосова пассажира?..

Федор много слышал всяких рассказов о контра­бандисте греке Антосе. Говорили, будто он до отчаян­ности смел и нахален, и на всем Черном море никто так лихо не управляется с парусами. Во время схват­ки с болгарской береговой стражей ему выбили пра­вый глаз, и с тех пор к его короткому имени приба­вилась кличка «Одноглазый».

Молва приписывала Одноглазому самые невероят­ные похождения, якобы именно он во время страшно­го шторма на всех парусах изловчился войти в ма­ленькую бухточку в Аркадии и принял на борт своей черной шхуны пятерых бандитов, бежавших из одес­ской тюрьмы. А однажды прямо днем подлетел — шхуна у него и впрямь будто летала под косыми промасленными парусами — к шаланде рыболовецкой артели и порвал все ставные сети...

В мрачном раздумье Кудряшев спустился по кру­той тропе к морю, в досаде пнул попавший под ноги камень и поглядел на глянцево-зеленое спокойное море, кое-где подернутое полосами синей ряби.

«Экая прорва воды! Поди поймай тут Антоса!..»

На отлогом, почти белом песчаном мысу сушились сети. В нитяных ячейках зеленели клочья водорослей. Рыбаки-колонисты только что вернулись с лова и перетаскивали в корзинах из шаланд рыбу, полосатую скумбрию, плоскую, зеленую, в бородавках шипов камбалу.

Федор поздоровался с рыбаками, почтительно ски­нувшими перед ним широкополые соломенные шляпы, и уступил им дорогу. Он недолюбливал колонистов, большинство из них кулацкой породы, почти у всех у них богатые, крытые черепицей дома с террасами, скотина, виноградники, бахчи.

Позавчера Никитин посоветовал расспросить мест­ных жителей, тех, кто победнее: «Может, кто-нибудь из них видел ночного гостя». Но если с кем из них Кудряшев и мог поговорить откровенно, так только с Карлом Фишером. Многие колонисты сторонятся Фишера: председателем в Совете состоит! Но и он ничего не мог сказать нового.

— Купаться собрались, гражданин начальник? — спросил один из рыбаков, останавливаясь перед за­думавшимся командиром. — Водичка парная!

— Купаться! — соврал Кудряшев.

Выждав, пока колонисты скрылись на пригорке за кустами дикой маслины и акации, он оглянулся вокруг.

День обещал быть жарким. Над морем дрожал нагретый утренним солнцем струящийся воздух. У ша­ланд лицом к морю сидел старик Франц Кольбер — батрак колониста Мерца. Старик чинил сети.

Еще раз глянув на крутой берег, Федор быстро взбежал по тропе. Вот у этого самого куста и пропал след Антосова пассажира и его проводника, а здесь лежал Самсонов.