Капитан Сорви-голова. Возвращение - [16]

— Теперь моя рукопись написана еще и кровью, — проговорил, горько улыбнувшись, Жан, пока пастор Вейзен обрабатывал ему рану, а заодно и обеззаразил царапину Фанфана. Затем Жан обратился к фельдкорнету Логаану: — Скажите, этот англичанин ускакал вместе с саквояжем?

— Ускакал он с саквояжем, но после обронил его. Вон там недалеко, в траве.

— А нельзя ли его принести? — попросил Жан. Шейтоф отправился разыскивать потерю и через несколько минут вернулся с саквояжем.

— Что там, если не секрет? — поинтересовался Логаан.

— Об этом я и сам пока не знаю, — признался Жан Грандье. — Ключи, наверное, остались у него.

— Но ведь можно отстрелить замок, — предложил Шейтоф.

Предложение было вполне разумным. Но осуществить его не удалось. Зоркий глаз Логаана уловил две далёкие фигуры всадников, приближающихся к ним с юга. Фельдкорнет взглянул туда в бинокль. Несколько минут внимательно рассматривал всадников.

— Это не англичане, — сообщил он, опустив бинокль, — больше похожи на охотников. И к тому же иностранцев. Кто же сейчас парами скачет так открыто по вельду? Только какие-нибудь заплутавшие охотники-иностранцы. Да и звери все отсюда ушли, когда началась охота на людей.

— Можно мне на них взглянуть? — Жан Грандье взял бинокль и навел окуляры в сторону движущихся всадников. Оба были одеты в легкие охотничьи куртки и широкополые шляпы. За спинами виднелись ружейные стволы. Но когда Жан взглянул на лица всадников, у него даже задрожали руки, державшие бинокль. Поль Редон и Леон Фортен скакали по южноафриканской степи на породистых английских лошадях. И, очевидно, целью их был обложенный и атакованный бурами спецпоезд. И они искали здесь своего друга, Жана Грандье. Вне всякого сомнения. Но как они сумели сюда так быстро добраться? Всего за полутора суток. Невероятно, но факт. Его старые друзья довольно резвым аллюром приближались к тому месту, где находился объект их поисков.

— Это мои друзья из Франции, — сообщил Жан окружившим его бурам. Он стал размахивать белым английским шарфом и даже сделал несколько выстрелов в воздух из револьвера, отданного Логааном. Буры последовали его примеру. Гром выстрелов привлек внимание Леона и Поля. Они увидели кучку людей, стреляющих в воздух и белый шарф в центре. Французы повернули своих коней на выстрелы. Но эту кучку, наверняка, увидел и кое-кто из защитников поезда. Несколько пуль просвистело над головами.

— Ложись! — запоздало крикнул Логаан. Буры поплюхались в траву. Только Сорви-голова и Фанфан остались стоять. Невдалеке, возле кустов выпустил длинную очередь в сторону поезда откуда-то взявшийся пулемет. Наверное, Логаан оставил там пулеметный расчет. Шагах в ста Леон и Поль спешились и остановились в нерешительности. Жан устремился к ним навстречу, размахивая белым шарфом. И они его узнали. И побежали, отпустив лошадиные поводья. Жан кинулся к ним в объятия, и все трое замерли, обнявшись, едва сдерживая слезы радости.

— Мы уже и не чаяли тебя найти, — широко и добродушно улыбнулся Леон Фортен, похлопав своими сильными руками по плечам Жана. — Я был просто обескуражен, когда увидел тебя на вокзале в Кейптауне в этой форме. Я едва узнал тебя. Так ты вырос и возмужал.

— Ты опередил наш план и перевернул его, — на тонком загорелом лице Поля Редона тоже вспыхнула лучезарная улыбка. 

— Мы подкупили всех, включая начальника Кейптаунской полиции, чтобы вызволить тебя из неволи. Но вы со своим другом "вовремя" сбежали сами.

— Как вы оказались здесь, в Южной Африке? — спросил Жан, уже заранее предвидя ответ.

— Марта получила твое письмо, — сказал Леон. — На совете наших двух семей было решено забрать тебя домой, и мы с Полем отправились в Кейптаун.

— Деньги открывают любые двери, — добавил Поль, — за неделю после прибытия мы разузнали о твоем местопребывании, а остальное было делом финансовой техники. Единственное, что нас огорчило, так это потеря саквояжа Леона. Он неосторожно оставил его в приемной главного полицмейстера, когда мы пришли к нему на аудиенцию. Когда вернулись, саквояжа на месте не оказалось. Адъютант уверял нас, что выходил всего лишь на минуту. Но в коридоре видели выходящих из приемных каких-то двух офицеров. Они, очевидно, и прихватили саквояж Леона.

— Я догадываюсь, кто были эти офицеры, — сказал Жан. — У нас тут еще один подходящий саквояж, — добавил он, — можно сверить приметы. Идемте, я познакомлю вас с моими новыми друзьями-бурами, да и с Фанфаном, насколько мне известно, Поль тоже не знаком. Они подошли к поднявшимся из травы бурам, и Сорви-голова представил им Поля и Леона. Узнав, что Пиитер Логаан тоже журналист, Поль Редон проникся к нему профессиональной симпатией. Леон Фортен увидел саквояж. Он удивился и обрадовался. Но еще более удивились молодые французы, когда Жан рассказал им, как и у кого, он добыл этот саквояж.

— Значит, Барнетт жив, — огорченно произнес Поль. — Но для чего они с Вильсоном приехали сюда? Цель, конечно, самая нечистая. Это несомненно. Но хотелось бы знать, что ими было задумано?

— А что лежит в твоем саквояже, Леон? — спросил Жан.

Леон вытащил из кармашка охотничьего костюма небольшой ключик, открыл замки саквояжа, порылся там и вытащил знакомый Жану по Клондайку прибор. — Буссоль! — воскликнул Сорви-голова. — Она самая! — подтвердил Леон Фортен. — Вы привезли ее в Африку?