Капитан Шарки - [3]

— Вы получили мои вещи? — спросил он.

— Да, сэр Чарльз.

— Вино у вас на борту есть?

— Я приказал привезти пять ящиков, сэр.

— А табак?

— Бочонок тринидадского.

— В пикет играете?

— Довольно хорошо, сэр.

— Тогда поднимайте якорь — и в море!

Дул свежий западный ветер, и к тому времени, когда солнце прорвалось сквозь утренний туман, мачты «Утренней звезды» были уже еле видны с острова. Дряхлый губернатор все еще ковылял по палубе, придерживаясь рукой за поручни.

— Теперь вы находитесь на службе у правительства, капитан, — брюзжал он. — Уверяю вас, что они там считают дни до моего возвращения в Вестминстер. У вас подняты все паруса?

— До последнего дюйма, сэр Чарльз.

— Держите их так, хоть бы они все треснули! Боюсь, капитан Скарроу, что такой слепой и больной человек, как я, окажется для вас скучным компаньоном в этом плавании.

— Я почитаю за честь и удовольствие находиться в обществе вашего превосходительства, — почтительно ответил капитан. — Мне только очень жаль, что ваши глаза в столь плохом состоянии.

— Да, да, в самом деле. Это проклятое солнце на белых улицах Бас-Тера сожгло их.

— Я слышал, что вы только что перенесли приступ лихорадки?

— Да, у меня был приступ, и я ужасно ослаб.

— Мы приготовили каюту для вашего врача.

— Ах, этот мошенник! Его нельзя было заставить тронуться с насиженного места, у него здесь солидная клиентура среди местных купцов. Но слушайте!

Губернатор поднял унизанную кольцами руку. Далеко за кормой гулко раскатился гром пушечного выстрела.

— Это с острова! — с изумлением воскликнул капитан. — Может быть, это сигнал нам вернуться?

Губернатор рассмеялся.

— Вы слышали, что пират Шарки должен быть повешен сегодня утром? Я приказал дать залп в тот момент, когда этот мерзавец в последний раз дрыгнет ногами, чтобы я знал об этом, уходя в море. Это конец Шарки!

— Конец Шарки! — закричал капитан, и матросы, собравшиеся небольшими группами на палубе, чтобы посмотреть на исчезнувшую лиловую полоску земли, подхватили его крик.

Это было хорошее предзнаменование в самом начале пути, и больной губернатор стал популярной фигурой на борту. Все понимали, что только благодаря губернатору, потребовавшему немедленного суда и приговора, злодей не попал к какому-нибудь продажному судье и таким образом не спасся.

В этот день за обедом сэр Чарльз рассказал множество историй о покойном пирате. Губернатор был так приветлив и так умело поддерживал разговор с людьми, стоявшими гораздо ниже его, что под конец трапезы капитан, помощник и сэр Чарльз закурили трубки и тянули свой кларет, как три старых добрых приятеля.

— Как выглядел Шарки на скамье подсудимых? — поинтересовался капитан.

— Довольно внушительно, — отозвался губернатор.

— Я слышал, что он уродлив, как сам дьявол, и надо всеми глумился, — заметил помощник.

— Да, он довольно-таки безобразен, — подтвердил губернатор.

— Я слышал, как китобой из Нью-Бедфорда рассказывал, что не может забыть его глаз, — сказал капитан. — Они мутно-голубые, с красными-красными веками. Это правда, сэр Чарльз?

— К сожалению, мои собственные глаза не позволяют мне рассматривать чужие. Но я припоминаю сейчас, как генерал-адъютант говорил, что у него именно такие глаза, как вы описываете, и добавил, что этим дуракам присяжным было явно не по себе, когда он на них смотрел. Счастье их, что Шарки уже мертв, потому что он никогда не забывал обид. И если бы один из них попался к нему в руки, Шарки набил бы его соломой и приколотил бы к носу судна вместо резной фигуры.

Эта идея так понравилась губернатору, что он неожиданно разразился визгливым смехом, напоминавшим ржание. Оба моряка тоже смеялись, но не столь весело, ибо знали, что, кроме Шарки, немало пиратов шныряют по западным морям и что подобная судьба может постичь их самих. Была откупорена новая бутылка, выпили за приятное путешествие, затем губернатору заблагорассудилось осушить еще одну бутылку. В конце концов оба моряка со вздохом облегчения удалились, слегка пошатываясь, — один на вахту, другой на койку. Однако, когда четыре часа спустя, сдав вахту, помощник спустился вниз, он был поражен, увидев, что губернатор в своем парике, очках и халате невозмутимо сидит за пустым столом, попыхивая трубкой, а перед ним шесть пустых черных бутылок.

— Мне довелось пить с губернатором Сент-Китта, когда он болен, — сказал про себя помощник, — но упаси меня бог пить с ним, когда он здоров.

«Утренняя звезда» продвигалась довольно быстро, и через три недели она уже входила в Ла-Манш. С первого же часа, как немощный губернатор ступил на корабль, он начал восстанавливать свои силы, и к тому времени, когда они находились на половине пути, сэр Чарльз, если не считать его глаз, был уже совсем здоров. Те, кто пропагандирует целебные свойства вина, могли бы, торжествуя, указать на него, ибо он пьянствовал все ночи напролет. И тем не менее рано утром он появлялся на палубе, свежий и бодрый, поглядывая по сторонам своими слабыми глазами и расспрашивая о парусах и снастях. Его очень интересовало кораблевождение. Чтобы как-то возместить слабость зрения, губернатор попросил капитана прикомандировать к нему того матроса из Новой Англии, которого подобрали в лодке. Этот моряк должен был сопровождать губернатора, сидеть рядом с ним, когда тот играл в карты, и считать очки, ибо без посторонней помощи губернатор не мог отличить короля от валета.