Капитан Райли - [39]

Подойдя к немке, Джек накрыл ладонью ее руку, заставив взглянуть ему в лицо.

— Поверьте, — произнес он мягко, — ни о чем другом я так не мечтаю, как о том, чтобы пригласить вас сегодня вечером прогуляться по городу, сводить в самый изысканный ресторан Танжера, а потом танцевать с вами до самого рассвета, но... но нельзя. Это слишком опасно.

Эльза ничего не ответила, но, посмотрев ему в глаза, наградила такой чарующей улыбкой, что у Джека кровь застучала в висках.

— Джек! — внезапно окликнула его Жюли, нарушая это хрупкое очарование. — Куда ты положил апельсины? Ты их точно не забыл?

Повернувшись к ней, повар указал на низкий шкаф.

— Нет, не забыл, Жужу, — ответил он. — Они вон там, внизу.

— Мерси.

Увы, когда он вновь повернулся к немке, та уже была занята чем-то другим, и разговор ушел совершенно в другое русло.

— А кто эта Кармен, о которой вы тогда говорили? — спросила она.

Джек замялся, пытаясь подыскать слова и тонко намекнуть девушке, что это не ее дело, и при этом не оскорбить, но его опередила француженка, никогда не упускавшая случая посплетничать: ведь здесь, на судне, ей редко выпадала такая возможность.

— Ее зовут Кармен Дебаж, — пояснила она. — И она в некотором роде... Скажем так, она давняя подруга капитана.

— Подруга?

— Пожалуй, я неточно выразилась. Правильнее сказать — любовница, но они давно расстались.

Эльза поставила на полку большую банку консервированных сардин и с удивлением повернулась.

— Любовница, но не подруга. Любовница, которая давно уже не любовница. Как-то всё слишком сложно.

— Короче говоря, она проститутка, — откровенно заявил Джек. — И неиссякаемый источник неприятностей.

— Она не проститутка! — горячо возмутилась Жюли. — Просто дама для досуга.

— А какая между ними разница?

— Разница в том, что она сама выбирает, с кем ложиться в постель, и уверяю тебя, она весьма разборчива. Она отказала многим богатым мужчинам, которые предлагали ей кучу денег.

— Иными словами, куртизанка.

— Ты же сам знаешь, что это не так, — рассердилась Жюли. — Она много больше, чем просто куртизанка, и я не понимаю, откуда у тебя к ней столь маниакальная неприязнь?

Старший помощник «Пингаррона» покачал головой.

— Нет у меня к ней никакой маниакальной неприязни, — ответил он. — Я признаю, что она потрясающая женщина. Женщина, от которой у мужчин сносит крышу... К сожалению, один из этих мужчин — наш капитан, в этом-то и проблема.

— Ты же сам знаешь, что этого никогда не случится.

— Как знать...

В кают-компании повисла неловкая тишина, пока Эльза вновь не заговорила.

— Должно быть, эта Кармен необычайно красива?

Жюли небрежно махнула рукой.

— Ох, ты даже не представляешь, насколько! Говорят, будто ее отец — туарег из пустыни, а мать — индийская принцесса, которую он похитил из гарема, — прошептала она так тихо, словно их мог кто-то подслушать. — Я видела ее лишь пару раз, но сразу поняла, почему столько мужчин и женщин готовы проехать полсвета, чтобы провести с ней несколько часов.

— Женщин? — ошеломлённо воскликнула Эльза. — Она что, и с женщинами тоже?..

— О да, — поведала Жюли. — Я слышала, будто бы она может заниматься любовью как с теми, так и с другими. Говорят, даже звезды Голливуда специально приезжают в Танжер для того, чтобы... Короче, ты понимаешь, — закончила она с улыбкой.

От этих слов щеки немки вспыхнули стыдливым румянцем.

— Так ты говоришь, что она — любовница капитана Райли? — спросила она, не в силах сдержать любопытства. — Но, насколько я поняла из твоих слов, ее услуги стоят очень дорого и вряд ли ему по карману?

— Разумеется, — решительно заявила Жюли. — Однако наш капитан, — с гордостью пояснила она, — ей не платит. Возможно, он единственный мужчина на свете, который пользуется такой привилегией.

Эльза была искренне удивлена.

— Ты в этом уверена? И почему же?

Жюли посмотрела в сторону Джека, который в это время передвигал какие-то ящики в другом конце кают-компании, делая вид, будто ничего не слышит.

— Об этом лучше спросить у него самого, хотя сомневаюсь, что он ответит. Но могу сказать, — добавила она, понизив голос, — что шрам на левой щеке капитана имеет к ней самое непосредственное отношение.

Утомленный, все еще одурманенный запахом и вкусом секса, Алекс, растянувшись на огромной кровати, разглядывал причудливые арабские узоры на потолке. Несколько часов они медленно и неторопливо занимались любовью, понимая, что в этом деле главное — не результат, которого может достичь даже самый невежественный профан, а сам процесс — бесконечный путь от первого поцелуя до оргазма; чем более длинным, извилистым, неуловимым будет этот путь, тем дольше он останется в памяти. Пурпурные шелковые простыни сбились к ногам; они лежали, обнаженные, среди скомканных простыней и, несмотря на свежий соленый бриз, задувавший в открытое окно спальни, никто даже не подумал прикрыться.

Алекс лежал, подперев голову рукой. Он лениво взглянул на безупречное тело Кармен, разметавшееся рядом. Ее левая нога, согнутая безупречными треугольником, взывала к чувственным наслаждениям; из приоткрытых нежных губ вырывалось тихое ровное дыхание. Распущенные волосы падали на лицо, открывая великолепную шею с завитками волос. Он стал целовать и гладить эту шею, спускаясь к плечам, и затем поднимаясь к подбородку, исследуя каждый миллиметр кожи, чтобы вновь припасть к ее жадным губам — этой вожделенной гавани, к которой он всегда стремился сквозь шторма и бури.