Капитан Райли - [127]

— В таком случае, почему бы им не устроить взрыв в СССР или той же Великобритании? — спросил Джек. — Если, скажем, Лондон взлетит на воздух, на другой же день британцы сдадутся.

Хельмут почесал свою лысеющую макушку и вновь заговорил.

— Кто знает. Быть может, потому, что уран-235 крайне сложно получить, и материала у них хватает лишь на парочку бомб. А возможно, дело в том, что они собираются оккупировать Великобританию, а, как я уже сказал, одна такая бомба способна не только уничтожить все живое, но и сделать невозможной жизнь после взрыва на протяжении долгих веков. То же самое, вне всяких сомнений, касается и СССР.

— Возможно, именно потому их и не волнует дальнейшая судьба Соединенных Штатов, — произнесла Эльза, — что они не планируют делать их частью своего Лебенсраума.

— Лебенсраум? — переспросил галисиец, наморщив нос. — А это ещё что за зверь?

Девушка, казалось, была смущена, что вообще произнесла это слово, и какое-то время колебалась, прежде чем ответить.

— Этот термин использует Гитлер, — произнесла она, с трудом сдерживая гнев, — когда говорит о «жизненном пространстве, предназначенном, по его словам, для представителей арийской расы. В «Майн Кампф» он призывает к расширению Германии на всю Европу и Азию, вытеснив или уничтожив коренные народы, которые он и его последователи называют недостойными или низшими расами.

Галисиец шумно фыркнул.

— Вот ведь хрен собачий! — выругался он, покачав головой. — Уж на что козел этот Франко, которого мы вынуждены терпеть в Испании, поскольку он выиграл войну, а нам осталось лишь кусать локти. Но если бы мне пришлось выбирать между ним и этим психом Гитлером, я без колебаний выбрал бы Франко. — И, повернувшись к немцам, спросил у них напрямую: — Ну а вы, черт побери, что об этом думаете?

Хельмут бросил на него серьезный взгляд.

— Я никогда не выбирал этого сумасшедшего, — неожиданно резко ответил он. — Но вспомните о тридцати восьми миллионах отчаявшихся немецких граждан, сеньор Алькантара. Отчаяние — всегда плохой советчик.

Джек хотел что-то ответить, но передумал на полуслове, заметив предостерегающий жест Райли и поняв, что сейчас не время обсуждать политику.

— О чем ты думаешь, Алекс? — спросил он.

Какое-то время Райли неподвижно стоял, отрешенно уставившись в одну точку на дальней переборке каюты, а затем пришел в себя.

— Я думал, — задумчиво произнес он, словно пытаясь озвучить давно зревшую в голове мысль, — об агенте Смите — надеюсь, уже покойном. Если он, как утверждал, действительно был агентом МИ-6 — это значит, что британцам известно об операции «Апокалипсис». Причем для них настолько важно сохранить это в тайне... — он перевел дыхание и надолго замолчал, прежде чем продолжить, — что они готовы убить всех, кто о ней знает.

Все тревожно умолкли, размышляя над печальной истиной, которую только что открыл им капитан.

Эльза первой решилась нарушить это тягостное молчание, навалившись на стол и вопросительно гладя на Алекса.

— Но... я одного не понимаю, — сказала она. — Почему англичане поддерживают нацистскую операцию, направленную против единственной страны, которая могла бы спасти их от полного уничтожения?

— Вот и я тоже не могу этого понять, — поддержал ее Джек.

Райли устало прикрыл глаза и ответил:

— Судите сами, — пристально посмотрел он на каждого. — Как уже сказал Хельмут, Соединённые Штаты — единственное государство, которое могло бы переломить ход войны в пользу Союзников... но при этом они ни за что этого не сделают. Рузвельт даже слышать не хочет о том, чтобы ввязаться в войну с Германией, а англичане прекрасно знают, что, если он не изменит своего мнения по этому вопросу, рано или поздно Гитлер их разобьёт, это лишь вопрос времени...

Джек широко распахнул глаза, внезапно сообразив, куда клонит капитан.

— А это значит, что они ничего не теряют, помогая нацистам осуществить их план, — продолжил Джек его мысль, — поскольку надеются, что после этой атаки американцы будут вынуждены объявить войну Германии.

Над столом раздалось недоверчивое, сумбурное бормотание, изобиловавшее крепкими словечками типа: «долбаные англичане, твою мать» или «вот ведь сукины дети, предатели чертовы».

— Просто не могу поверить, — пробормотал Джек, — что эти гады могут быть в этом замешаны. А ведь американский народ их поддерживает, отправляет через Атлантику конвои с продовольствием и боеприпасами, а эти скоты... — так и не закончив фразы, он закусил губу, вне себя от ярости.

— Все это кажется полной нелепостью, — произнесла Эльза, все ещё отказываясь верить. — Гитлер собирается атаковать Соединённые Штаты, чтобы вынудить их ввязаться в войну, в то время как Черчилль тоже хочет, чтобы Гитлер осуществил свой план, хотя это совсем не в его интересах. Просто абсурд!

— С другой стороны, — добавил Хельмут, — если британцы знают о нападении, почему они об этом не заявят? Ведь если американцам станет известно, что нацисты собираются их атаковать, реакция будет точно такая же.

Алекс покачал головой.

— Ошибаетесь, Хельмут, — ответил он. — Уж если они не желают ввязываться в войну, то постараются замять это дело; могут даже обвинить британцев в попытке ими манипулировать. Более того, — печально добавил он, — немецкие подводные лодки уже не раз нападали на американские торговые суда, а всего месяц назад они потопили американский эсминец «Рубен Джеймс» у берегов Исландии. Однако Рузвельт упорно закрывает на это глаза и по-прежнему провозглашает нейтралитет Соединенных Штатов в европейской войне. Так что поверьте, Хельмут, — вздохнул он устало, — Соединенные Штаты ни за что не ввяжутся в конфликт, если у них останется хотя бы малейшая возможность этого избежать.