Капитан Поль - [8]
Там они преспокойно дремали целых пять месяцев, до тех пор пока «Век» не объявил о «Капитане Поле», двухтомном романе Александра Дюма.
При первой же нашей новой встрече Порше спросил меня:
— Кстати, не должен ли я вернуть вам вашего «Капитана Поля»?
— К чему, Порше?
— Разве он не публикуется в «Веке»?
— Как роман, Порше, но не как пьеса.
— Дело в том, что, если он появится в виде романа, его будет намного труднее пристроить, чем если бы он вообще не появился на свет.
Бедный «Капитан Поль»! Видите, в какое безвыходное положение он попал.
— Трудно пристроить?! — переспросил я Порше. — Наоборот, это принесет ему известность.
Порше покачал головой.
— Порше, выслушайте внимательно то, что вам говорит Нострадамус: придет время, когда книгоиздатели не захотят публиковать ничего, кроме книг, уже напечатанных в газетах, а директора театров пожелают ставить только пьесы, извлеченные из романов.
Он снова покачал головой, но упрямее, чем в первый раз.
Я расстался с ним.
«Капитан Поль» открыл в газете «Век» серию успехов, которых впоследствии я добился публикацией романов «Шевалье д’Арманталь», «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон».
Эти успехи были столь впечатляющи, что газета «Век», рассудив, будто подобных у меня уже никогда не будет, обратилась к Скрибу, предложив ему контракт, в котором не была проставлена сумма.
Скриб удовольствовался тем, что за каждый том запросил на две тысячи франков больше, чем получал я.
Перре счел требование Скриба столь скромным, что в ту же секунду подписал контракт.
Скриб напечатал роман «Пикилло Аллиага».
Однако вернемся к «Капитану Полю».
Несмотря на успех романа «Капитан Поль», директора театров не набрасывались на пьесу.
Порше торжествовал.
Всякий раз, когда я его встречал, он меня спрашивал:
— Как поживает «Капитан Поль»?
— Подождите, — говорил я.
— Вы прекрасно понимаете, что я жду, — отвечал он.
В 1838 году великое горе заставило меня уехать из Парижа и искать одиночество на берегах Рейна.
Находясь во Франкфурте, я получил письмо от одного из моих друзей, который писал:
«Мой дорогой Дюма!
Только что в театре “Пантеон” поставили Вашего “Капитана Поля”. Давали ли Вы на это Ваше согласие?
Если Вы и дали свое согласие, то каким образом?
Если Вы его не давали, то как Вы можете это терпеть?
Черкните мне словечко, и я берусь прекратить это безобразие.
Ваш Ж. Д.
P. S. Поговаривают, будто никто не верит, что это Ваша пьеса, и поэтому в фойе выставлен ее рукописный оригинал».
Я даже не ответил на это письмо.
Бог мой! Какое значение имел для меня этот «Капитан Поль», какое мне было дело до всей этой театральной иерархии — Пантеон или Комеди Франсез!
Все сложилось так, что представления «Капитана Поля» шли своим чередом, никому на свете не мешая, а хор моих безутешных друзей, воздевая руки горе, стенал:
— Бедняга Дюма! Он дошел до того, что вынужден ставить свои пьесы в Пантеоне.
Я могу сказать, что если есть на свете человек, которого жалели столь горестно, то это я.
Я не просто исписался — я вышел из моды.
Я не просто вышел из моды — я умер!
Никто даже не думал пожалеть меня потому, что я понес невосполнимую потерю.
Я потерял мать.
Но все жалели меня потому, что мою пьесу поставили в Пантеоне.
О Боже! Какой же великолепный характер ты мне дал, что я не стал бо́льшим мизантропом, чем мизантроп Мольера, бо́льшим Альцестом, чем Альцест, бо́льшим Тимоном, чем Тимон!
Я вернулся в Париж.
«Капитан Поль» сошел со сцены. Было дано всего каких-нибудь шестьдесят представлений.
Но о моей пьесе все еще говорили.
Никогда раньше у современной литературы не было столь жалостливого сердца.
Порше думал, что я бешено на него зол.
Наконец он решился меня проведать.
Как обычно, я его принял с открытыми объятиями, с открытым сердцем и с открытым лицом.
— Значит, вы на меня не сердитесь? — спросил он.
— Почему я должен на вас сердиться, Порше?
— Из-за «Капитана Поля».
Я недоуменно пожал плечами.
— Сейчас я вам все объясню, — сказал Порше.
— Что именно?
— Почему вашу пьесу поставили в Пантеоне.
— Ни к чему.
— Нет, я объясню.
— Вы настаиваете на этом?
— Да, дорогой мой. Вы сделали доброе дело, сами того не подозревая.
— Тем лучше, Порше! Быть может, Бог зачтет мне это.
— Вам известно, что директор Пантеона — Теодор Незель?
— Ваш зять?
— Да.
— Этого я не знал.
— Так вот, театр не приносил дохода; мой зять не знал, куда деваться; я ему и сказал: «Черт возьми, Незель, послушай меня! У меня есть пьеса Дюма, попробуйте ее поставить». — «Но как на это посмотрит Дюма?» — «Когда Дюма узнает, что его пьеса спасла, быть может, целую семью, он первый скажет мне, что я поступил правильно». — «Но разве мы не должны ему написать?» — «На это уйдет время, а ты сам говоришь, что оно не терпит; кстати, я не знаю, где он». — «И вы отвечаете за все?» — «Отвечаю». После этого Незель взял пьесу; она была очень хорошо поставлена и отлично сыграна; пьеса имела большой успех; наконец, она принесла двадцать тысяч франков дохода Пантеону, а это огромные деньги.
— И моя пьеса «вытянула» вашего зятя, дорогой мой Порше?
— Да, мгновенно.
— Да будь благословен «Капитан Поль»!
И я протянул Порше руку.
Роман французского классика Александра Дюма-отца «Королева Марго» открывает знаменитую трилогию об эпохе Генриха III и Генриха IV Наваррского, которую продолжают «Графиня де Монсоро» и «Сорок пять». События романа приходятся на период религиозных войн между католиками и гугенотами. Первые шаги к трону молодого принца Генриха Наваррского, противостояние его юной супруги Марго, женщины со своеобразным характером и удивительной судьбой, и коварной интриганки – французской королевы Екатерины Медичи, придворная жизнь с ее заговорами и тайнами, кровавые события Варфоломеевской ночи – вот что составляет канву этой увлекательной книги.
В романе знаменитого французского писателя Александра Дюма «Две Дианы» присутствуют все компоненты, способные привлечь к нему внимание читателя. Здесь есть зловещие тайны и невинная героиня – жертва коварных интриг, есть дуэт злодеев – Диана де Пуатье и коннетабль Монморанси, есть, наконец, благородный герцог де Гиз. А красочно воссозданная историческая канва, на фоне которой происходит действие романа, добавляет к его достоинствам новые грани.
Роман Дюма «Робин Гуд» — это детище его фантазии, порожденное английскими народными балладами, а не историческими сочинениями. Робин Гуд — персонаж легенды, а не истории.
Сюжет «Графа Монте-Кристо» был почерпнут Александром Дюма из архивов парижской полиции. Подлинная жизнь Франсуа Пико под пером блестящего мастера историко-приключенческого жанра превратилась в захватывающую историю об Эдмоне Дантесе, узнике замка Иф. Совершив дерзкий побег, он возвращается в родной город, чтобы свершить правосудие – отомстить тем, кто разрушил его жизнь.Толстый роман, не отпускающий до последней страницы, «Граф Монте-Кристо» – классика, которую действительно перечитывают.
Роман является завершающей частью трилогии, в которой рисуется история борьбы Генриха Наваррского за французский престол.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.