Капитан "Оспрея" и другие рассказы - [55]

Гэль покраснел и ничего не ответил.

— Это очень невежливо! — с негодованием воскликнула девушка, — особенно после того, как я принесла вам вашу одежду. Вы и не знаете еще, как мне за это попадет от дяди. Он хотел оставить вас здесь до пятницы.

— Я сыграл очень глупую роль, — смущенно пролепетал мистер Гэль.

— Вы голодны? — спросила она его вместо ответа.

Мистер Гэль слова обиженно промолчал.

— Я вас спрашиваю, потому что у меня спрятан для вас кусок телятины, — сказала она, указывая на другую комнату.

Гэль, еще не совсем доверяя ей, несмело последовал за девушкой в столовую. He прошло и нескольких минут, как от телятины осталось одно воспоминание, и молодой человек, играя стаканом с пивом, молча выслушивал суровую отповедь своей хорошенькой собеседницы.

— Вы ведь будете посмешищем всего местечка, — сказала она.

— Я уеду куда-нибудь, — сказал он угрюмо.

— Я бы этого не сделала на вашем месте! Может быть, дело можно было бы еще поправить, если бы…

— Если что? — спросил он после долгой паузы.

— Если бы, если бы… — нерешительно повторила мисс Миллер.

Гэль вздрогнул: так неожиданна была мысль, пришедшая ему в голову при виде ее покрасневшего, смущенного личика.

— Если бы? — спросил он снова дрожащим голосом.

— Продолжайте вы, — тихо заметила девушка, — вы мужчина, вы должны сказать то, что я думаю.

— Если бы вы согласились выйти за меня замуж? — спросил Гэль чуть слышно.

— Замуж? — воскликнула мисс Миллер как бы с испугом. — Нет, вы право с ума сошли, дядя прав.

Когда мистер Рагг час спустя вернулся к себе, он нашел, что не один мистер Гэль сошел с ума, но и его племянница не в своем уме.

— И в этом отношении они подходят друг другу, — решил он.

Her Uncle (1905)

Перевод В. А. Магской

Помешательство м-ра Листера

Два беса владели Джемом Листером (с "Сусанны") — бес алкоголя и бес скупости. Единственно, на чем сходилась эта пара, — было стремление к бесплатной выпивке. Когда м-р Листер платил за вино, то бес скупости под видом совести проповедовал о воздержании; если же м-р Листер начинал проявлять признаки исправления под влиянием этой проповеди, то бес алкоголя посылал его бродить вокруг кабаков и выклянчивать себе рюмочку такими способами, которые, по мнению его товарищей матросов, бросали тень на весь экипаж. Не раз уже пресекалась здоровая жажда матросов, жажда, вызванная солониной, раздраженная крепким табаком, — при виде м-ра Листера, стоящего у двери с молящей улыбкой на устах в надежде, что его пригласят разделить угощение; однажды его видели — его, Джема Листера, трудоспособного матроса — с явно меркантильной целью держащим у дверей кабака чью-то лошадь под уздцы вместо конюха.

Наконец ему было поставлено на вид, что его поведение накладывает позорное клеймо на людей, которые сами не без греха, так что совсем не желают отвечать еще и за него.

Переговоры были поручены Биллю Хеншоу; речь его не оставляла желать лучшего в смысле натиска (неправильно именуемого твердостью); — что же касается непечатных выражений, то Билль впоследствии мог с удовлетворением вспоминать, что, по мнению товарищей матросов, вполне исчерпал и эту область.

— Тебе следовало бы быть членом парламента, Билль, — сказал Гарри Ли, когда тот кончил.

— На это нужны деньги, — проговорил Хеншоу и покачал головой.

М-р Листер рассмеялся старческим, но не лишенным яда, смехом.

— Вот что мы имеем тебе сказать, — вдруг снова набросился на него Хеншоу, — если я что-нибудь ненавижу, так это сочетание пьяницы со скрягой. Теперь когда ты знаешь наше мнение, тебе остается лишь начать новую жизнь.

— Пригласи нас всех в "Козел и Компас", — предложил Ли, — да вытащи несколько золотых фунтиков из тех, что ты скопил.

Мистер Листер взглянул на него с холодным презрением и, решив, что разговор угрожал окончательно сосредоточиться на его недостойной особе, отправился на палубу, где и уселся, чувствуя себя глубоко оскорбленным.

Он чуть не заплакал от бессильной злобы, когда неотступно следовавший за ним Билль разоблачил его перед одним пьяницей. Дело в том, что Листер уговорил было этого субъекта проявить себя истинным христианином (с его, Листера, точки зрения), т.-е. угостить его рюмочкой.

Пришлось ему вернуться на борт с сухой глоткой и воспаленными глазами.

Можно с уверенностью сказать, что целый месяц после этого случая он платил за каждую рюмку вина, которую заказывал. Глаза его прояснились, цвет лица посвежел; однако, когда самодовольный Хеншоу обратил на эти факты внимание своих товарищей, всецело приписывая их своему вмешательству, то Листер встретил комплимент не так радостно, как это сделала бы особа женского пола.

Если б на пароход не поступил новый повар, то возможно, что мистер Листер постепенно изжил бы свою страсть к крепким напиткам.

Новый повар был высокий бледный молодой человек; он был так поглощен заботами о своем материальном благополучии, что естественно не мог снискать расположение своих товарищей матросов. Вскоре было замечено, что по части скупости он имел много общего с мистером Листером, вследствие чего последний, обрадовавшись, что нашел близкого по духу человека, завладел им и, несмотря на жару, большую часть времени проводил на кухне.