Капитан Марвел. Быстрее. Выше. Сильнее - [16]

За последние тридцать семь дней я стала тем человеком, которым всегда хотела быть.

А затем, когда мы маршируем в составе наших только что сформированных эскадрилий, мой взгляд падает на затылок Марии. Всё, чего мне хочется, это привлечь её внимание, а затем заорать что есть мочи «МЫ СДЕЛАЛИ ЭТО! ЭТО ВСЁ НА САМОМ ДЕЛЕ!» А затем я гляжу на Бьянки, Пьерра и Дель Орбе, чтобы проверить: как они там? Гордятся ли они собой так же, как и я? Нервничают ли, страшно ли им, а может, они испытывают облегчение и счастье? А может, всё вместе? А может, они всего лишь пытаются идти в ногу со всеми, отдавать честь в правильном месте и надеются не пропотеть насквозь в парадной форме?

Пока каждая эскадрилья заканчивает свой собственный проход и инспекцию, я уже едва могу сдержаться. Наступает наш черёд, и я вижу, что все эти тренировки и маршировки окупаются, и я шагаю в ногу с остальными кадетами. Мы все как один отдаём честь коменданту академии, а затем строем проходим мимо.

Церемония подходит к концу, и теперь мы кадеты четвёртого класса.

А я теперь рядовая ВВС Дэнверс.

После наступает время рукопожатий, похлопываний по спине и тесных объятий. Мы выслушиваем прощальные напутственные слова от ОК Чен и Резендиза. Я ищу глазами Марию, но Дель Орбе сгребает меня и Пьерра в медвежье объятие, в столь славный день все формальности забыты. Мы слышим поздравления и крики радости. Дель Орбе тащит Пьерра дальше, и его «двойные обнимашки» настигают следующую толпу новообращённых рядовых ВВС.

– Поздравляю, – говорит подошедший Бьянки.

 – И я тебя поздравляю, – говорю я, разыскивая Марию глазами.

Мы молчим.

– Я ошибался, – выплёскивает Бьянки.

Я перестаю водить взглядом по толпе и фокусируюсь на нём. Жду, пока он упирается руками в бёдра и смотрит на траву, словно пытается купить лишнее время. Наконец, он снова говорит:

– Я ошибался.

Он может только повторяться.

Бьянки стоит передо мной с выражением полного раскаяния на лице. Я чувствую себя так, словно мне только что двинули по лицу.

– О, нет, – говорю я.

– Что?

Я качаю головой.

– Я вот-вот стану тем самым «первым ребёнком».

– Что?

– Ты насмехался надо мной... и только сейчас? Раз уж ты изливаешь душу...

– Ну, я не изливал...

– Раз уж ты изливаешь душу, хочешь знать, что я думала?

– Конечно? – Судя по виду Бьянки, он в искреннем ужасе.

– Я не могла дождаться, чтобы рассказать тебе, что ты ошибался. И что я выиграла. И что, – второе озарение перехватывает дыхание, – я хотела ткнуть тебя в это носом. – Я умалчиваю следующую часть, которая звучит как «точно так, как я хочу поступить с Дженксом», и вытаскиваю из памяти слова, которые патрульная написала на квитанции столько недель назад: «Позволь себе учиться».

– А что ты хочешь сказать сейчас? – спрашивает Бьянки.

«Думай, Дэнверс. Переведи дыхание. Позволь себе учиться».

– Я хочу быть хорошим пилотом, – наконец, медленно говорю я.

– И я тоже.

– Я не знала, что для того, чтобы стать хорошим пилотом нужно также быть хорошим человеком, – я вижу, что мои слова ударили Бьянки словно обухом по голове, – знаю, это звучит глупо.

– Нет, – Бьянки качает головой и смотрит мне прямо в глаза, – не звучит.

– Я думаю, мы будем побеждать чаще, чем проигрывать. Я думала, это будет самым сложным. Побеждать. Но теперь я понимаю, что самым сложным будет убедиться, что в процессе... я не утрачу собственную целостность.

– Вот ты где! – восклицает Мария, втискиваясь между Бьянки и мной. Мы отвлекаемся от разговора и оба поворачиваемся к ней.

– Поздравляю, рядовая ВВС Рамбо, – обращается к ней Бьянки. Затем он прочищает горло и оглядывается по сторонам, – лучше бы мне найти Пьерра с Дель Орбе прежде, чем они заключат в свои обнимашки коменданта.

Помахав на прощание, Бьянки отправляется на поиски друзей.

– Я всё поняла, – говорит Мария, как только Бьянки выходит из зоны слышимости. Её просто распирает от радости.

– Поняла что? Тебя не было всего десять минут.

– Я знаю, как нам получить лицензии пилота-любителя, – говорит она дрожащим от возбуждения голосом.

Я округляю глаза.

– Ты... ты серьёзно?

– Да. Дэнверс, у меня есть план. 

ГЛАВА 7

Тем же воскресеньем – редкий день, когда у нас нет тренировок – мы с Марией уезжаем прочь от кампуса академии. Услышав рёв ожившего после многих недель простоя «мустанга», я чувствую себя так, будто воскрешаю какую-то часть себя, позабытую за всей суетой базовой подготовки. Мы обмениваемся довольными, даже на грани самодовольства, взглядами, мы чувствуем себя так, словно мы провернули какую-то аферу и вышли сухими из воды, хотя пока даже не совсем понимаем, что конкретно сделали. Затем мы опускаем стёкла, и свежий утренний воздух прочищает и будит, пока мы катим по дороге в сторону реализации плана Марии.

Как часто бывает с захватывающими дорожными приключениями, стоящая перед нами сияющая перспектива блестящих возможностей начинает тускнеть с каждым горящим красным светофором, с каждым оказавшимся прямо перед нами невежественным заплутавшим водителем, с каждой разочаровывающей дорожной пробкой, которая держит нас в западне и неподвижности, всё это возвращает нас с небес обратно на землю. Пока Мария настраивает радио в поисках песни получше, я ощущаю начало очередного невообразимо жаркого летнего дня, волны жара омывают лицо, словно я сижу перед открытой печкой.