— Что же вы молчите, братцы? Разве вам не нравится мой генеральский мундир? — И повернулся так, что все украшения сверкнули, звякнули.
С начищенных значков едва не сыпались искры.
На снегу среди чёрно-белых птиц Коко полыхал, как маленький пожар. Наверное, он думал, что ошеломлённые пингвины застынут перед ним в глубочайшем поклоне.
Но произошло совсем другое!
Пингвины постояли-постояли, поглядели-поглядели, затем вдруг выстроились перед петухом в очередь, как перед ящиком с пирожками, и сделали то, чего не ожидал даже я…
Они — тюк! тюк! тюк! — начали склёвывать с петушиной груди фальшивые ордена.
Первый пингвин склюнул самый большой фантик-орден, проглотил и отошёл в сторону.
Второй склюнул фантик поменьше, проглотил, постоял, склюнул на добавку значок и тоже отошёл в сторону.
И так, друг за другом, не толкаясь, не спеша, пингвины клевали до тех пор, пока на длинном пиджаке петуха не осталось и бусинки.
Петух стоял как вкопанный. Странный приём настолько его ошарашил, что он и одного разика не ворохнулся. И только в самом конце этой странной процедуры он не то прокаркал, не то прококовал:
— Гр-р-р-р!
Очевидно, он хотел крикнуть: «Гр-рабят!» — но от замешательства сбился с человечьего языка на птичий…
И тут пингвины сразу его поняли!
Они снова плотной толпой окружили Коко и, перебивая друг друга, взволнованно стали что-то по-птичьи говорить, говорить, говорить. А Коко тоже их понимал, тоже что-то им рассказывал, кивал то на меня, то на сундук, и пингвины поднимали крылья, будто вскрикивали: «Ах, какой страх! Какие вы бедняги!»
В этом месте я должен сделать пояснение.
Я должен предупредить: всё, что потом говорили пингвины, мне пересказывал капитан Коко. Сам я пингвинов не понимал. В своё время я плохо усвоил иностранные языки, а птичий не учил совсем. И поэтому заранее прошу: если в моём рассказе о пингвиньих делах что-то покажется неправдоподобным, то в этом виноват Коко, мой переводчик.
А теперь продолжаю…
Петух оживлённо толковал с пингвинами, а я стоял в сторонке на холодном ветру и терпеливо ждал, чем закончатся переговоры.
Наконец птичий галдёж утих, пингвины, бережно поддерживая петуха под крылья, повалили всей толпой ко мне. Двое из них, самые рослые, вежливо кивнули носами и, как бы приглашая меня, показали на заснеженную, уходящую к небу скалу. Я принял приглашение и поплёлся вслед за птицами. Под скалой, между гранитными глыбами, оказался вход в уютную пещерку с песчаным полом. С потолка свисали прозрачные ледышки, но, по сравнению с берегом, здесь было теплее.
Ветер сюда не проникал.
Мы вошли в пещерку, а пингвины разом повернулись и вперевалочку побежали назад, к морю.
— Сейчас будут угощать! — сказал Коко.
— Откуда ты знаешь?
— Я с ними об этом говорил!
— А ещё о чём вы говорили? Почему они склевали твои ордена?
— Об орденах мне пока ничего неизвестно. Спешил выяснить главное.
— Что главное? — так и бросился я к петуху. — Как нам отсюда выбраться, да?
— Ну не совсем это… Первым делом я узнал, нет ли поблизости городка Валяй-Форси, — самым серьёзным тоном ответил петух.
И тут моё терпение лопнуло.
— Петька! — закричал я. — Ты окончательно свихнулся на своём курином городке! Ты же прекрасно видишь, что мы вот-вот погибнем от холода, а сам тратишь драгоценное время на болтовню. О каком Форси может идти речь, когда кругом льды и снег? Снег и льды!
— Вот и я тоже так подумал, когда узнал, что городка рядом нет, — ответил петух. — Ты зря кричишь. Выбраться мы сможем. Пингвины — отличные товарищи. Они скажут Синим Китам — и те выручат нас.
— Каким Синим Китам? Синих Китов не бывает!
— А вот и бывает!
— А вот не бывает!
— А раз не бывает, то и не надо! И я больше ничего тебе не скажу… — рассердился петух, и мы опять, как в пекарне, чуть не поссорились. Но на этот раз мирить нас было некому, и я сам себя взял в руки.
— Прости, Коко! Я погорячился. Будем считать, что Синие Киты бывают. Так что же ты о них узнал?
— А то узнал… — сердито пробурчал петух. — То узнал, что они дружат с пингвинами и приплывают по утрам сюда. И могут отвезти нас к тёплым берегам.
Я запрыгал на одной ножке и закричал:
— Ура! Да здравствуют Синие Киты! Да здравствуют пингвины!
А капитан поправил меня:
— Надо говорить не просто пингвины, а Императорские Пингвины.
— Почему же императорские?
— Почему да почему! Откуда я знаю? — ответил Коко и показал озябшей лапой на море.
Там из воды на лёд выскакивали наши новые приятели — Императорские Пингвины.
Каждый из них держал в клюве по крупной рыбине, и каждый тащил улов к нам. Рыбы оказалось так много, что мы с петухом вполне могли бы прокормиться не один год. Но ни я, ни петух сырую рыбу по-пингвиньи глотать не умели, а в пещере не было и огня. И мы поужинали только кренделями, подсунутыми в наш сундук умницей Пекарем.
Хозяева, конечно, огорчились. Ведь они очень желали сделать для нас что-нибудь доброе.
И вот, когда наступил вечер, когда мороз проник и в пещеру, они не пощадили своих чёрно-белых пиджачков, и каждый выдернул по три, а то и по четыре пушинки. Получилась целая пуховая, тёплая постель. В морозную ночь это отлично спасло нас.
