Капитан Френч, или Поиски рая - [125]

Должен сказать, что я попотел с этим контрактом, хоть его составляли лучшие юридические умы, имевшие вес в Законодательном Собрании. Но в какой-то момент мне намекнули, как сдвинуть дело с мертвой точки: продемонстрировать, что сын мой будет человеком состоятельным, а значит, достойнейшим из граждан. Я тут же откупил полуразобранные корабли (ту пару трупов, что болталась над экватором) и направил к ним своих монтажников. Само собой, за несколько месяцев они не успели построить завод или энергетический комплекс, но это задача будущего; ее пусть решает мой мальчик — с теми средствами, что хранятся в Промышленном банке Коринфа. Главное, я доказал, что он не останется бедняком; и я надеюсь, что он приумножит свое состояние, достигнув зрелости. Зрелость — это возраст, когда мужчина вступает в брак и начинает выслушивать женские советы, а женщины Коринфа не обижены умом. Я полагаю, что самая умная из них станет со временем миссис Джонатан Френч.

Джонатан — так мы его назвали. Он появился на свет в положенное время, крикливый розовощекий паренек с зелеными глазами, довольно крупный и смугловатый. Вылитая Шандра! Вначале мне казалось, что в нем нет ничего от меня, но я ошибся. Этот малыш был хитер, как лис, и проявлял здоровый прагматизм: вопил, если голоден, спал, если ему хотелось спать, и мочил пеленки с удивительной регулярностью. Прагматизм — мое наследие, самое ценное, что я оставляю ему, вместе со всеми страхами, коим подвержен расчетливый и логичный человек. Но ведь бесплатных пирожных не бывает, не так ли? Я старался не расставаться с Шандрой до рождения ребенка, но последние месяцы на Коринфе мне пришлось посвятить делам. Я продал кое-какие технические спецификации, животных, голофильмы и нейроклипы; скромный бизнес, но средств хватило, чтоб приобрести усадьбу в окрестностях столицы и городской особняк. Он предназначался не для жилья; там разместится лучший на Коринфе центр мод, салон леди Киллашандры, непревзойденной манекенщицы, супруги капитана Френча. Я должен был заняться им — установить компьютеры, перегрузить информацию из файлов “Цирцеи”, нанять персонал, обеспечить запасом тканей, перевезти роботов… Еще я депонировал на имя Шандры средства в драгоценных металлах, разместив их по самым надежным банкам; ведь разумный человек не складывает все яйца в одну корзину.

Моя принцесса следила за этими хлопотами — разумеется, когда Джонатан не требовал ее забот.

— Грэм, ты покидаешь меня на тридцать или сорок лет, а кажется, что на тысячелетие. Меня это пугает, дорогой. Салон, поместье, и эти вклады в банках, и орбитальная станция, и еще… Что ты еще затеял? Не слишком ли много? Зачем?

— Чтоб ты не заскучала. Когда ребенок подрастет, ты не останешься без дел, а бизнес — лучшее средство от тоски. Это один резон, милая, но есть и другие. Я — старый…

Она рассмеялась, махнула на меня рукой.

— Знаю, знаю! Ты — старый мужчина со Старой Земли, и ты предусмотрительный человек. Но не слишком ли? Ведь ты вернешься, и мы покинем Коринф… улетим вдвоем…

— Мы так надеемся, — пробормотал я. — Но я могу кануть в вечность в любой из галактических дыр, и тебе придется похлопотать о бессрочном контракте с коринфянами. Все будет проще, если ты станешь богатой и влиятельной персоной… все будет проще, дорогая, поверь мне.

Головка Шандры качнулась.

— Нет, Грэм, в это я верить не хочу и не стану! Ты вернешься за мной, ты заберешь меня, и мы улетим с Коринфа… — Она протянула руку и стиснула мои пальцы — на одном из них сверкал золотой ободок. — И ты сохранишь это кольцо!

— Сохраню, — отозвался я. — Кольца принцесс не теряют.

Я улетел. Великий Торговец со Звезд, славный Друг Границы, Старый Кэп Френчи покинул Коринф…

Но за день до расставания с Шандрой с “Цирцеи” был спущен драгоценный груз — пятьсот килограммов платины и золота. Я доставил его в Первый Промышленный банк Коринфа, в кабинет управляющего, где было заготовлено все необходимое. Металл взвесили, оценили и отправили в хранилище; затем я ввел своею собственной рукой вечную запись в компьютер — для надежности, под паролем. Этот шифр был известен двоим, мне и хозяину кабинета.

— Итак, — произнес управляющий, — если дела вашей леди будут идти хорошо, я сохраняю тайну вклада. Я или мой преемник правомочны наращивать капитал, распоряжаться им по собственному усмотрению, но без ущерба для вкладчика… то есть для вас, сэр. Если же у леди Киллашандры возникнут трудности… у нее или у вашего сына… в таком случае я должен поддерживать их вплоть до вашего возвращения. Эффективно поддерживать — так, чтобы они ни в чем не нуждались, не зависели от государственных субсидий или пожертвований частных лиц. Это все, сэр?

— Почти, — вымолвил я. — Есть последний пункт, из тех, что не пишут в контрактах. Но он, как водится, дороже всех остальных. Управляющий приподнял брови.

— Надеюсь, сэр, вы не будете склонять меня к чему-то противозаконному?

— Ни в коем случае.

— О чем же речь?

— О доверии. О доверии и возможности обмана. Он многозначительно покивал головой.

— Конечно, доверие… доверие… Самый тонкий вопрос и очень щекотливый…