Капитан «Дьявол». История пирата - [8]

— Майкил!

Сэлвор бросился к товарищу, но помочь не успел. Драгун опустил саблю, и он скатился в небольшой овражек.

В ту же минуту драгун выронил оружие, схватился за грудь и упал на землю.

Около полусотни роялистов, остановившись, вели огонь по преследователям, и свинец, летящий навстречу всадникам, не замедлил дать результаты: несколько драгун упали на землю, часть бросилась врассыпную, спасаясь от пуль, но большинство обрушилось на эту горстку, теряя одного кавалериста за другим. Встав в круг, католики стояли насмерть, давая другим возможность спастись от протестантских сабель, и все они остались на этом месте, никто не сумел уйти от клинков и копыт.

Кинг с разбегу прыгнул в овражек и огляделся. В двух ярдах от него лежало окровавленное тело. В мгновение ока

Сэлвор оказался рядом и осторожно перевернул его. Кровь, перемешавшаяся с землей и потом, являла маску, под которой угадывались знакомые черты.

— Майкил, очнись!

Несколько шлепков по лицу заставили юношу на некоторое время прийти в себя. Он медленно открыл глаза и сквозь пелену кровавого тумана узнал товарища.

— Кинг!

Лицо Сэлвора становилось все туманнее и расплывалось в глазах Свирта, его голова вновь безжизненно пала.

Кинг разорвал рубашку Свирта, порвал ее на полосы, которыми перевязал простреленную руку юноши, рассеченную кожу на голове и проколотое плечо. Он никогда не занимался ничем подобным, к тому же делал это поспешно и поэтому его повязки были неумелыми, ему приходилось следить за ними, чтобы они не сползали. О политической стороне своей помощи он не думал, главное — помочь другу. Взвалив бесчувственного юношу на спину, Сэлвор осторожно выбрался наверх, осмотрелся и пошел в город.

Грохот выстрелов и рев победных кличей волнами катились через весь город. Католики отчаянно отбивались, но, разрозненные и ослабленные они не могли противостоять превосходящим в числе и оружии частям протестантской армии и без особого труда были смяты. В город ворвался отряд упоенных победой всадников, мчавшихся по улицам и хватавших любого по малейшему подозрению в сочувствии Якову. Об открытом сопротивлении не могло быть и речи — драгуны убивали на месте, не разбирая, пола и возраста.

Джон проводил глазами проскакавших за окном всадников, тяжело вздохнул и отвернулся. «Как зверей гонят! — подумал он. — Ну и времена настали!». Он не сочувствовал идеям католицизма, но и не одобрял жестокости протестантов, хотя по вероисповеданию был пуританином. По своей натуре штурман был человеком мирным, к порабощенному своей нацией народу относился лояльно, сочувствуя его положению. Держась в стороне от политики, Джон Скарроу предпочитал не вмешиваться в борьбу каких-либо партий, считая, что именно такая позиция не мешает и не приносит хлопот, удобна для спокойной, нормальной жизни одинокого моряка.

Скарроу достал кисет с табаком и набил неизменную трубку. Продолжая размышления относительно теперешнего беспокойного времени, Джон подошел к свече, намереваясь прикурить, но дробный стук в дверь заставил его вздрогнуть и обернуться. «Что за черт? — удивился штурман. — Гостей я, кажется, не ждал». Тревога моряка неудивительна: в такое опасное время можно ожидать всего.

Стук повторился, но Джон не торопился открывать дверь. В дверь забарабанили уже ногой, вслед послышалась отборная брань. Голос показался знакомым. «Не может быть, — подумал Скарроу, — но если…» Быстро отодвинув щеколду, Скарроу распахнул дверь. На пороге стоял матрос, обеими руками поддерживая человека в окровавленной одежде.

Сэлвора Джон узнал сразу: трудно было забыть ужасный шрам, отмечавший лицо ирландца.

— Кто?

— Майкил!

Услышав это имя, Джон не раздумывал. Он помог внести раненого и положить его на постель. Выскочив на улицу, Джон убедился, что никто не видел тех, кто вошел к нему, вернулся в дом и запер дверь.

Кинг отёр пот и стал осторожно разматывать наспех намотанные тряпки, на которых засохли кровь и грязь.

Повернув к Скарроу лицо, полное тревоги и надежды, он сказал:

— Прости, Джон, я ставлю тебя под удар, но ты единственный, кто может помочь Свирту. Позволь ему хотя бы отлежаться до вечера, а я постараюсь найти место, где можно его укрыть. Ты всегда был добр к Майкилу и…

— И поэтому я помогаю ему, — заверил Джон, поднося теплую воду, которую приготовил для бритья. Скарроу был запасливым человеком, и в его доме нашлось все необходимое для перевязки.

— Джон, если ты не…

— Кинг, не строй из себя дурака!

Скарроу, смачивая чистую тряпку водой, осторожно смывал с ран кровь и грязь, и белая ткань быстро темнела.

Перевязывая голову Свирта, Джон говорил: «Ты знаешь, дружок, мне противна политическая борьба, но я стараюсь не забывать одну из многочисленных заповедей Библии: «Возлюби ближнего своего и воздастся тебе так же».

Кинг усмехнулся:

— Драгуны уже возлюбили Майкила, вот как ему хорошо!

— Не всякий живущий рядом — человек, — говорил Джон, бинтуя плечо, — твой ближний, так же, как и не всякий двуногий, — вообще человек. Извини, я философствую, но ты меня понимаешь!

Скарроу кивнул головой.

— Для драгуна спасти заблудшего и убить его — понятия равносильные! — Он опустил на постель Майкила, которого держал во время перевязки, и поднял его простреленную руку. — Хорошо, что череп лишь слегка задет.