Капитан Бифхарт - [137]
Когда они вернулись в Штаты, Джим Фарбер писал в своей рецензии на концерт в Нью-Йорке: «Самый разоблачающий момент этого вечера произошёл во время исполнения номера из пластинки 1967 года Safe As Milk, когда Бифхарт спросил толпу, узнаёт ли она гитарные настройки. «Не напоминают ли они вам кого-нибудь, кто выступает сейчас?» — спросил он с весьма хитрым выражением. «DEVO!!!» — заорала толпа.»[340] Не в бровь, а в глаз.
15 января группа играла в сиэтлском клубе The Showboat, отмечая сороковой день рождения Ван Влита. Смесь мощи группы и сильных, авторитетных вокальных выступлений именинника сделали этот концерт волнующим событием. Он жалуется на «прожектора цвета мочи», а потом предостерегает какого-то слушателя, который курит что-то особенно едкое. «Я не жалобщик, но что это ты куришь? Это жуть какая-то. Не встречал сигарету с худшим запахом… Да, там что-то есть. Там есть я. Что-то одномерное. Это напоминает мне Электронную Пушку.»
На этом концерте присутствует замечательный сбой в "Bat Chain Puller" — вначале испустив зверский рёв, Ван Влит пытается вступить через минуту — очевидно, он совершенно заблудился. Волшебному Ансамблю приходится начинать сначала. «Ещё раз. Сегодня мой день рождения. Это не вина музыкантов, просто я кое-что забыл», — весело сообщает он публике.
Фельдман вспоминает, что хотя Ван Влит не мог обойтись на сцене без своих верных карточек, но уйдя из света прожекторов, он мог пересказать любое из своих весьма длинных стихотворений в совершенном порядке. Он предполагает, что, может быть, Ван Влит до сих пор испытывал какое-то влияние сценического невроза. А может быть, дело было в отвлечении внимания, вызванном постоянным потоком идей в ван-влитовских черепных полостях. Он вспоминает один выдающийся инцидент: «Один раз я играл на сцене одну песню, которую мне было очень трудно играть — я даже не помню, что это была за песня. Я примерно в её середине, и на сцене очень шумно. И вот он подходит ко мне и просто начинает что-то там орать мне в ухо — название и первые пару строчек какой-то песни, пришедшей ему на ум, и говорит: «Ты должен это запомнить, это означает много денег для тебя и много денег для меня.» И через два часа, когда мы уже в гримуборной, я совсем ничего не помню — не только что он говорил, но не помню даже, что он вообще что-то говорил. И он подходит ко мне со своей книжкой и говорит [строго]: «Ну и.» И до сих пор он всё ещё говорит: «Ну, так что там было?»»
Самый последний концерт Капитана Бифхарта и Волшебного Ансамбля состоялся в клубе The Golden Bear, Хантингтон-Бич, к югу от Лос-Анджелеса, 31 января 1981 г. Зал был неполон, Ван Влит был явно недоволен, и Джен говорила ему, что ему следует прекратить гастролировать. Печальный момент упадка. Снайдер разучивал свои партии в своё свободное время — тем самым он приобрёл в группе репутацию «благонамеренного», но эта стратегия принесла дивиденды. В конце гастролей Ван Влит немало удивил музыкантов, включив в программу до сих пор не исполнявшиеся вещи. Но они прошли это испытание и, по словам Снайдера, «теперь уровень синергии просто требовал забить до конца гвоздь, установленный для нас Доном».
Роберт Уильямс решил уйти после гастролей, чтобы заняться сольной карьерой — он уже записал альбом Nosferatu с Хью Корнуэллом из The Stranglers, сорокапятку "Eazy Teeth" и сольный альбом Buy My Record (среди приглашённых участников были Фельдман и Теппер, бывший гитарист Doors Робби Кригер и братья Мазерсбоу из Devo). Между откровенным Уильямсом и Ван Влитом всегда было какое-то трение, которое вновь проявилось на этих гастролях. Несмотря на то, что Ван Влит предоставил одну из своих картин для обложки "Eazy Teeth", он завидовал «внеклассной» деятельности своего барабанщика и раздражался, когда тот раздавал свои пластинки диск-жокеям во время гастролей. Стеснённые финансовые обстоятельства — постоянная составляющая жизни участника Волшебного Ансамбля — сыграли важную роль в решении Уильямса уйти. И, как и у многих уходящих членов группы, его расставание с жёстким режимом было окрашено сожалением. Ему слово: «В то время у меня был контракт с A&M Records и два этих графика постоянно конфликтовали. Выбор между игрой с Бифхартом и созданием своей собственной пластинки дался мне нелегко, но те деньги, которые я получал за выступления с Доном, были ничем по сравнению с предстоящими заработками на A&M, так что я занялся своей музыкой. Дон был гением, когда дело касалось того, чтобы заставить нас сделать то, что ему нужно — а то, что ему было нужно, часто требовало от нас очень многого. С другой стороны, когда дело доходило до расчёта с нами, он автоматически превращался в идиота, неспособного сосчитать до трёх. Мне смешно, когда я сейчас об этом думаю. Может быть, я кое о чём говорю не очень лестно, но глубоко внутри я хотел бы, чтобы всё это не кончилось. Это были одни из счастливейших дней моей жизни.»
