Капитан Америка. Темные замыслы - [47]

Из трубы поднялся лафет, оружие на нем разразилось автоматическим огнем. Но нацелено оно было не на Стива, а на все еще развевающийся параплан, который и был искромсан в клочья. А у старого замка был далеко не один дымоход, а шесть – и на каждом уже было видно похожее оружие. Красные точки лазерных прицелов скакали по крыше и вокруг. Отсутствие огня говорило о том, что его еще не засекли.

Череп был где-то внутри, дистанционно управляя пулеметами, или доверяя их системе автоматического прицеливания. Но где именно? У замка было два крыла. Роджерс приземлился примерно в центре короткого. Со всех сторон из наклонной крыши торчали слуховые окна. Убывающий солнечный свет осветил помещение за ближайшим из них, которое выглядело как пустой ветхий чердак.

Зная, что там, где замешан Череп, вещи редко бывают тем, чем кажутся, Кэп достал из-за спины щит и запустил его в стекло. Когда оно разбилось, иллюзия пустого чердака исчезла. Включились огнеметы в дальнем конце коридора, ударив на полпути во вращающийся диск.

Значит, прицеливание автоматическое.

Щит пролетел оставшееся пространство, разбил еще одно слуховое окно и вернулся в руку. На ощупь он был холодный. Внутри только запоздавшие язычки пламени лизали слегка закопченные лепные панели. Система была настроена открывать огонь, только если незваный гость был все еще в наличии.

Был ли Череп слишком болен, чтобы наблюдать за системами защиты, или готовил какой-то другой фокус?

Огнеметы сообщили ему и еще кое-что. По логике вещей, огонь должен прекращаться там, где находится то, что он защищает. В данном случае это была дверь в другое крыло. Роджерс посмотрел поверх крыши. За слуховыми окнами была видна стена с высокими окнами. Большая комната за ними выглядела заброшенной, но, скорее всего, это тоже была лишь проекция.

И это место было не хуже любого другого, чтобы начать оттуда свои поиски. Если он прижмется к крыше и будет двигаться быстро, может быть, сенсоры не сработают.

Не тут-то было.

В ту же секунду, как Стив добрался под прикрытие дымохода, все пулеметы повернулись и открыли по нему огонь. Пули крупного калибра ударялись в поднятый щит и черепицу вокруг, раскалывая ее и открывая глазу слой брони под ней.

Стив побежал, поливаемый огнем. Когда он достиг края западной крыши, окна восточного крыла были едва видны сквозь град пуль. Десятки их звякали о щит, и Кэп сделал прыжок наискось. Он думал, что пролетит сквозь стекло, но, пока он прыгал, на окнах выросли железные решетки.

Стив ударился об одну из них, крепко ухватился и рванул ее в сторону. Он мог бы и выдрать ее, но не под таким плотным огнем, который уже высекал осколки камня из стен замка в опасной близости от рук. Нужно было нейтрализовать пулеметы прежде, чем пытаться проникнуть внутрь, но это дало бы Черепу больше времени на подготовку.

Если только… он не сделает то и другое одновременно.

Перескочив к основанию ближайшего дымохода, Кэп приземлился так, чтобы оказаться в мертвой зоне для пулемета. Увы, от этого не перестали стрелять остальные – залп следовал за залпом, пока он лез наверх и заклинивал щит в лафете.

Неспособные больше поворачиваться, механизмы завыли, но пулемет продолжал стрелять. Подвигав щитом, Стив навел его. Первой целью был пулемет с наилучшим обзором на закрытые окна. Очередь – и дымоход, в котором он был установлен, завалился набок, а потом упал.

Оставшиеся пулеметы продолжали стрелять, но Роджерс не собирался давать Черепу еще больше времени на передышку. Следующей целью были не решетки на окнах, а то, что их окружало. Когда пули достаточно раскрошили камень, он прыгнул к ним еще раз и ударил ногами с такой силой, чтобы остатки оконной рамы обрушились. Решетка упала внутрь. С громким «бум» они приземлились на мраморный пол в большой темной комнате. За спиной продолжали звенеть стреляные гильзы. Кэп замер в облаке каменной пыли и штукатурки, готовый запустить щит в знакомую фигуру, так же неподвижно стоящую за треснувшим дубовым столом.

Череп говорил, но его слова тонули в шуме. Поморщившись, он стукнул по какой-то кнопке. Пулеметы замолчали.

– Так-то лучше, – сказал Шмидт и, прищурившись, наклонил лысую голову. – Значит, это ты, а не какой-то суррогат. Но ты совсем не выглядишь больным. Почему?

– Думаю, это от честной жизни.

Череп ухмыльнулся.

– Я понимаю необходимость в остроумии, которое есть у некоторых из твоих кретинов-дружков, но твой наивный идеализм всегда заставлял меня думать, что ты не умеешь шутить. Если честная жизнь может сохранить здоровье, как ты объяснишь, почему все эти тихие невинные овцы умирают от болезней? Их жизнь была недостаточно честной для тебя?

Шмидт все еще не двигался. Свет мониторов из-за спины не давал как следует разглядеть его лицо. Был ли он слаб, или выжидал благоприятного момента?

– У них не такое тело, как у нас.

– Ах, да, – слегка поклонившись, Череп изобразил гостеприимного хозяина, приветствующего старого друга. – Туше.

К Шмидту вернулся его немецкий акцент. Роджерс не слышал его уже очень давно. Действие вируса?

– Ладно, у меня уже было достаточно философских споров, – отвратительные тонкие губы издали звук вроде «ц-ц-ц». – Как это должно быть утомительно для простофиль вроде тебя.