Капиталисты поневоле - [2]
Если анализировать самого Ричарда Лахмана в перспективе его подхода, то он представляет собой фигуру на пересечении дальнейших траекторий осколков классического марксизма и либерального веберианства. Две классические школы модернизации, веберианская (представленная Талкоттом Парсонсом и структурно-функционалистской школой) и марксистская (конечно, советские академические историки плюс западные марксисты в лице Мориса Добба или Луи Альтюссера) достигли своего пика почти одновременно к середине 1960-х гг. Видимо, не случайно пик обеих школ приходится на вершину успеха двух соответствующих сверхдержав, США и СССР. Обе школы подвергаются внезапной атаке изнутри в конце 1960-х гг. Для марксистов это, например, дебаты об Азиатском способе производства, о феодальном синтезе, абсолютизме или переходе от феодализма к капитализму. Для официального веберианства это дебаты о революциях, где консервативную позицию возглавлял Сэм Хантингтон, а атаку возглавил Чарльз Тилли, либо дебаты о характере западных демократий, восходящие к «Властвующей элите» (1956) Райт Миллса и «Происхождению диктатуры и демократии: помещики и крестьяне в создании современности» (1966) Баррингтона Мура, наконец, дискуссия о причинах и путях преодоления отсталости незападных обшеств, вылившаяся в потрясающий воображение проект миросистемного анализа Иммануила Валлерстайна.
Лахман в 1970-е гг. был еще студентом в Принстоне и, по его собственному показательному признанию, плохо тогда понимал разницу между курсами, которые читали профессора веберианского и неомарксистского толка. Однако элитное американское образование — если воспользоваться его возможностями, а Лахман был способным студентом — отличается именно упором на сопоставление различных точек зрения и их прагматичную рационализацию с возможным общим знаменателем. Собственно, это отражает традиционный стиль американской двухпартийной дискуссии. Молодой Ричард Лахман увидел не только силу Иммануила Валлерстайна, Чарльза Тилли или Перри Андерсона, но и оставленные непроясненными лакуны и попросту слабые места. (Кстати, Лахман обладает редким даром глубокого и цельного видения научного текста. Его рецензии на книги коллег нередко значительно четче самих книг и, пожалуй, могли бы составить отдельный весьма достойный том.) Скажем, из общей теории Валлерстайна, сформулированной, напомню, еще в 1972-1974 гг., никак не вытекает объяснение, почему прорыв к капитализму совершили Нидерланды, а не Венеция и Флоренция. Конечно, Валлерстайн с его эрудицией и интеллектом очень элегантно обходит проблему, просто добавляя к своей теории убедительную пристройку, однако органически не связанную с основным архитектурным планом первого тома его «Современной миросистемы».
Вот это и взялся восполнить Ричард Лахман. Проштудировав массив новой (на прорывные 1970-е гг.) литературы о возникновении капитализма на Западе, он отправился в Гарвард со смелым, если не юношески самонадеянным намерением сделать диссертацию, систематически тестирующую на эмпирическом архивном материале и, в итоге, логически обобщающую основные теории происхождения современности. Теперь вы уже знаете, что это заняло у него 17 лет жизни, и это еще не предел. Джек Голдстоун работал 13 лет над своей первой монографией о дестабилизирующей роли демографического давления и «безработице» среди младшего поколения элит, Джон Маркофф и подавно провел 26 лет, статистически обрабатывая массивы документов времен Французской революции. Но в результате появились модные прорывные работы нового поколения, не столько открывшие новые горизонты (как работы поколения Валлерстайна и Тилли), сколько убедительно подчистившие фланги и тылы и по ходу дела закрывшие немало затянувшихся дебатов. А закрыть дебат в науке, согласитесь, куда как труднее, чем открыть.
Как признает сам Лахман, для него самыми интересными и важными оказались вопросы, поставленные марксизмом. Например, как классовая борьба способствовала краху феодализма и формированию капитализма? Однако убедительнее выглядели ответы с позиций Макса Вебера. Не классовая борьба в виде крестьянских восстаний, которая на самом деле была эпизодичной и, главное, редко приводила к ощутимым политическим последствиям, а порою острейшее соперничество среди различных фракций самого господствующего класса (т. е. элит) шаг за шагом привело к самотрансформации бывших феодалов в новых капиталистов. Мутации из одного исторического вида в другой происходили постепенно, на микроуровнях и в зависимости от локальных организационных контекстов. Отсюда и парадоксальное заглавие книги — «Капиталисты вопреки себе», — которое теперь было бы интересно перенести и на постсоветский контекст.
Это вполне веберовский ответ на марксистский вопрос. Только учтите, что ортодоксальные веберианцы школы Парсонса чурались марксистских подходов почти с таким же квазирелигиозным негодованием, как и почтенные советские ученые относились к «протаскиванию» контрабанды из западной науки. Собственно, так и надо читать Лахмана — американский интеллектуальный контрабандист, познакомившийся в Принстоне и Гарварде с марксизмом, но затем взявшийся за поиск других ответов, более устойчивых к требованиям научной логики и эмпирики реальной истории Европы. Судите сами, чего добилось среднее поколение западных историко-сравнительных социологов.
«Пассажиры первого класса на тонущем корабле» — последняя книга безвременно ушедшего из жизни американского социолога Ричарда Лахмана (1956–2021) — подводит итог основных тем его исследований: конфликты между элитами европейских государств, формирование современной глобальной системы политической власти, упадок США как сверхдержавы. В этой работе Лахман, во многом опираясь на свои предыдущие, уже выходившие в России книги «Капиталисты поневоле» и «Государства и власть», анализирует механизмы обретения, удержания и утраты глобальной гегемонии с акцентом на современном американском материале.
Отечественная война 1812 года – одна из самых славных страниц в истории Донского казачества. Вклад казаков в победу над Наполеоном трудно переоценить. По признанию М.И. Кутузова, их подвиги «были главнейшею причиною к истреблению неприятеля». Казачьи полки отличились в первых же арьергардных боях, прикрывая отступление русской армии. Фланговый рейд атамана Платова помешал Бонапарту ввести в бой гвардию, что в конечном счете предопределило исход Бородинского сражения. Летучие казачьи отряды наводили ужас на французов во время их бегства из Москвы.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вадим Руднев – доктор филологических наук, филолог, философ и психолог. Автор 15 книг, среди которых «Энциклопедический словарь культуры XX века» (переиздавался трижды), «Прочь от реальности: Исследования по философии текста» (2000), «Характеры и расстройства личности» (2002), «Божественный Людвиг. Витгенштейн: Формы жизни» (2002), «Словарь безумия» (2005), «Диалог с безумием» (2005).Настоящая книга представляет собой монографию по психосемиотике – междисциплинарной науке, включающей в себя психоанализ, аналитическую философию, теоретическую поэтику, семиотику, мотивный анализ – которая разрабатывается В.
«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян – сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, – преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».
Монография посвящена анализу исторического процесса в странах Востока в контексте совокупного действия трех факторов: демографического, технологического и географического.Книга адресована специалистам-историкам, аспирантам и студентам вузов.
В своей работе «Трансформация демократии» выдающийся итальянский политический социолог Вильфредо Парето (1848–1923) показывает, как происходит эрозия власти центрального правительства и почему демократия может превращаться в плутократию, в которой заинтересованные группы используют правительство в качестве инструмента для получения собственной выгоды. В книгу также включен ряд поздних публицистических статей Парето.