Капиталистическое отчуждение труда и кризис современной цивилизации - [34]

Но всему есть предел. В. В. Мархинин пишет: «Однажды, когда капитал подойдет к пределу исчерпания своих возможностей возрастания – и с точки зрения эксплуатации трудящихся, и с точки зрения предельного расширения в пространстве, то есть до уровня мировой системы производства, – противоречие, связанное с тенденцией к падению нормы прибыли, должно будет получить революционное разрешение…» [89, 58]. На наш взгляд, современный капитализм очень близко подошел к данной черте. Но тут стали действовать два фактора. Во-первых, капиталисты ядра миросистемы, как оказалось, не прочь исключить из процесса дележа прибылей «лишние звенья» в лице олигархов и государственных структур стран полупериферии и периферии. Это, с одной стороны, порождает значительную политическую турбулентность, которая может привести к антикапиталистическим революциям за пределами ядра по образцу российского Октября, с другой – способствует резкому усилению периферийного национализма, от которого недалек путь к фашизму. Во-вторых, растущее отчуждение труда при резком усилении возможностей манипулирования сознанием порождает в массовом порядке отчужденную личность, не способную к сознательному участию в социальной борьбе.

Типичными примерами неадекватной реакции на серьезные современные проблемы, на наш взгляд, можно считать так называемые «цветные революции». Как отмечает С. Г. Кара-Мурза, различные революции могут быть не только прогрессивными, но и регрессивными, не только рациональными, но и иррациональными. Типичный пример последнего – Перестройка и развал СССР, которые поддержали те, «…в ком взыграло обузданное советским строем антицивилизационное коллективное бессознательное» [63, 35]. При этом в революциях подобного рода, как правило, огромную роль играет внешнее вмешательство со стороны стран ядра миросистемы: «”Оранжевые” революции – это революции, не просто приводящие к смене властной верхушки государства и его геополитической ориентации, а и принципиально меняющие основание легитимности всей государственности страны. Более того, меняется даже местонахождение источника легитимности, он перемещается с территории данного государства в метрополию, в ядро мировой системы капитализма» [63, 36].

По мнению С. Г. Кара-Мурзы, эти революции отражают новую культурную ситуацию, ситуацию бесконечного спектакля, возникшую в обществе постмодерна: «Возникли новые технологические средства, позволяющие охватить интенсивной пропагандой миллионы людей одновременно. Возникли и организации, способные ставить невероятные ранее по масштабам политические спектакли – и в виде массовых действ и зрелищ, и в виде кровавых провокаций. Появились странные виды искусства, сильно действующие на психику (например, перформанс, превращение куска обыденной реальности в спектакль)» [63, 59]. В результате появилась возможность заменить назревающие прогрессивные классовые революции регрессивными этническими, заставляющими вспомнить недоброй памяти 1933 год. С. Г. Кара-Мурза пишет: «Отвергая ясные и устойчивые структуры общества и общественных противоречий, постмодерн заменяет класс этносом, что и позволяет ставить насыщенные эмоциями политические спектакли, из которых исключается сама проблема истины» [63, 73]. Но и этого мало. Разрушение в рамках политических спектаклей культуры рационального диалога приводит к тому, что в ходе подобных «национальных» революций, как в свое время в гитлеровской Германии, подменяется сам культурный код народа, формируется некий псевдонарод: «Важным результатом этих революций-спектаклей становится не только изменение власти (а затем также и других важных в цивилизационном отношении институтов общества), но и порождение, пусть на короткий срок, нового народа. Возникает масса людей, в сознании которых как будто стерты исторически сложившиеся ценности культуры их общества, и в них закладывается, как дискета в компьютер, пластинка с иными ценностями, записанными где-то вне данной культуры» [63, 72].

Зачем подобные революции правящей мировой финансовой элите? Современные отечественные авторы Г. Филимонов, Н. Данюк и М. Юраков пишут: «Один из основных мотивов глобальных игроков – обеспечение устойчивости американской финансовой системы. Первая и Вторая мировые войны сделали доллар мировой валютой, и для удержания этого положения мир сегодня подталкивают к новой войне» [120, 8]. Но глобальная ядерная война нежелательна. И здесь «цветные революции» стали просто находкой: «”Цветные революции” позволяют их инициатору избежать негативных издержек горячей фазы боевых действий и без фактического объявления войны, следуя лучшим традициям англосаксонской геополитики, оставаться над схваткой, при этом контролируя и направляя события в нужное русло» [120, 10]. В подобных революциях, как показывает опыт украинского Евромайдана, активное участие принимают не только финансовые и политические структуры стран ядра, но и местные олигархи, хранящие значительные средства на Западе и зависящие от международных финансовых элит [120, 48–49]. У олигархии наших дней обычно нет отечества.