Капитал. Полная квинтэссенция 3-х томов - [18]

Если мы капиталы І—V будем опять рассматривать как один общий капитал, то, как мы видим, и в этом случае состав суммы пяти капиталов = 500 = 390 с + 110 v, следовательно, средний состав остается тем же самым = 78 с + 22 v, равным образом и средняя прибавочная стоимость = 22 %. Распределив эту прибавочную стоимость равномерно между капиталами І—V, мы получили бы следующие товарные цены.

В общей сумме товары продаются на 2 + 7+17 = 26 выше и на 8 + 18 = 26 ниже стоимости, так что отклонения цен взаимно уничтожаются благодаря равномерному разделению прибавочной стоимости, т. е. благодаря присоединению средней прибыли в 22 на каждую сотню авансированного капитала к различным издержкам производства товаров І—V; в том же самом отношении, в каком одна часть товаров продается выше, другая часть продается ниже своей стоимости. И только продажа их за такие цены делает возможным то явление, что норма прибыли во всех подразделениях І—V одинакова и равна 22 %, несмотря на различный органический состав капиталов І—V. Цены, возникающие таким образом, суть цены производства[11]. Цена производства товара равняется, таким образом, издержкам его производства плюс средняя прибыль.

Таким образом, капиталисты различных отраслей производства при продаже своих товаров получают обратно в точности капитальные стоимости, затраченные на производство этих товаров. Напротив, иначе обстоит дело с прибавочной стоимостью или прибылью. Из этих последних на долю отдельного капиталиста приходится не та сумма, которая создана при производстве их товаров, но столько, сколько приходится на его капитал в соответствии с обычной средней прибылью из всей прибавочной стоимости всего класса капиталистов. Каждый авансированный капитал, каков бы ни был его состав, приносит в течение года столько прибыли на 100, сколько ее за этот год приходится на каждую сотню всего капитала. Поскольку дело касается прибыли, различные капиталисты относятся здесь друг к другу как простые акционеры одного акционерного предприятия, в котором прибыль, приходящаяся на долю отдельных членов, распределяется равномерно на каждую сотню капитала; поэтому для различных капиталистов прибыли изменяются лишь в зависимости от величины капитала, вложенного каждым в общее предприятие, в зависимости от числа принадлежащих каждому акций. И таким образом, в самом обществе – если рассматривать все отрасли производства как одно целое – сумма цен производства всех товаров равна сумме их стоимостей.

Этому положению противоречит, по-видимому, тот факт, что товары, которые служат одному капиталисту средствами производства, то есть машины, сырые материалы и т. д., покупаются обыкновенно от другого капиталиста, а потому в их цене уже заключается прибыль этого последнего; следовательно – что прибыль одной отрасли промышленности входит в издержки производства другой. Но если мы подсчитаем, с одной стороны, сумму издержек производства товаров в целой стране, с другой стороны – сумму всех прибылей, то, очевидно, мы получим правильный итог.

Так, например, для производства полотняных блуз необходимо полотно, а для производства последнего нужен лен. Таким образом, некоторое количество капиталистов занимается производством льна и употребляет на это капитал, равный, скажем, 100 (например, 100 000 руб.). Если норма прибыли равна 10 %, то фабриканты полотна должны будут купить этот лен за 110 и продадут его изготовителям блуз за 121. В таком случае общая сумма капитала, вложенного в эти три отрасли, составит:

Этот капитал должен приносить прибыль, общая сумма которой равна 33,1. Это достигается тем, что блузы продаются в конце концов за 133,1[12]. Но из этой прибыли фабрикантам блуз достается только 12,1. Остальные 21 они должны уплатить при закупке льна производителям последнего, которые, в свою очередь, получают из них только 11, а остальные 10 отдают производителям льна. Так каждый из участвующих капиталов получает ту часть прибыли, которая принадлежит ему соответственно его величине.

Как только устанавливается общая норма прибыли и вследствие этого средняя прибыль во всех отраслях приходит в соответствие с величиной вложенного капитала, то только случайно прибавочная стоимость, действительно произведенная в определенной отрасли производства, может совпасть с прибылью, заключающейся в продажной цене товара. Как общее правило, прибыль и прибавочная стоимость являются действительно различными величинами. Масса прибавочной стоимости, произведенная в какой-либо определенной отрасли производства, имеет непосредственное значение лишь для общей суммы средней прибыли всего капитала. Для отдельных же отраслей производства или для отдельных капиталистов она важна лишь косвенно и лишь постольку, поскольку увеличенное количество прибавочной стоимости в их отрасли производства повышает общую наличную сумму прибавочной стоимости, а следовательно, повышает и среднюю прибыль. Но это есть процесс, который протекает за спиной капиталиста, которого он не видит, не понимает и которым фактически не интересуется. Таким образом, действительная разница в величине между прибылью и прибавочной стоимостью в отдельных отраслях производства совершенно скрывает истинную природу и происхождение прибыли, и не только для капиталиста, который имеет особый интерес обманываться в этом отношении, но и для рабочих. Уже вследствие того обстоятельства, что в действительности издержки производства и прибыль противопоставляются друг другу, понятие стоимости ускользает от капиталиста, потому что последний имеет перед собою не все количество труда, которого стоит производство товара, а лишь ту часть этого труда, которую он оплатил в форме живых или мертвых средств производства, и, таким образом, капиталисту прибыль представляется чем-то стоящим вне внутренней стоимости товара. Теперь это ложное представление окончательно подтверждается, упрочивается и закостеневает, так как – если рассматривать отдельную отрасль производства, которую капиталист, естественно, только и может видеть, – прибыль, надбавляемая к издержкам производства, действительно определяется не процессом созидания стоимости внутри этой отрасли, но, напротив, где-то совершенно вне ее.