Ольга. Правда, у нас всё замечательно. Наш кредитор… (Смотрит на Алексея.)
Алексей. «Монолит-Гарант».
Ольга. Он лопнул. Тогда же, на третий день, когда наступил последний срок.
Алексей. Как мыльный пузырь.
Ольга. Сбежал с деньгами. Он теперь в розыске, а нам не пришлось возвращать последнюю часть кредита. Зато, при участии Давида Семёновича, моего дяди, мы купили новую мебель.
Санёк. Через год я получил повышение.
Шилов(выглядит респектабельно). Я вовремя завязал. Теперь многие из вас меня знают. У меня есть имя и персональные выставки. Был момент, когда я отточил своё мастерство до полного совершенства. Но теперь, когда всё есть… потерялось что-то главное… Со временем думаю перебраться в Штаты. Американцы глупы, им легче задурить головы.
Белугин(у него мятый портфель и мятое лицо). С этой шкатулкой у меня были крупные неприятности. Меня спасли связи и депутатская неприкосновенность. Но я выкрутился, а через некоторое время даже восстановился на государственной службе. Я отвечаю за состояние ваших дворов и подъездов. Полагаю, вы всем довольны.
Мила Истомина(белое лицо, в трауре). Я хотела мужа бедного, но честного. По любви. Но опять вышла замуж за богатого и нечестного. По расчёту. И его тоже убили. И так четыре раза. Или уже пять… Я пристрастилась к кокаину.
Под руку выходят Цукерман и Роза Моисеевна.
Цукерман. Когда прошло ещё лет пятнадцать или двадцать, я наконец воссоединился со своей любимой женой Розочкой. Мы очень, очень хорошо устроились. Так хорошо, что лучше и не бывает. Поверьте, это такое место…
Роза Моисеевна. Додик, не болтай лишнего.
Цукерман. Хорошо.
Освещаются все действующие лица.
Запоздало раздаётся треск мотоцикла и музыка «Роммштайн».
Треск мотоцикла стихает. Карл Маркс, двигаясь под музыку, встаёт рядом с Розой Моисеевной.
К о н е ц
