Канун Рождества в Пятничной гавани - [21]

— А вы тогда знали, что это просто взбитые сливки? — спросил Марк, зачарованный тем, как туман заставляет повлажневшие волосы ложиться вокруг лица лёгкими завитками.

— Да, конечно. Но это не имело значения… главное, что я оказалась права!

— Мне трудно понять, где проводить границу для Холли, — сказал Марк. — Они пишут письма Санта-Клаусу в том же самом классе, где узнают, что динозавры действительно существовали. Что же я должен говорить Холли про то, что реально, а что — выдумка?

— Она уже спрашивала про Санту?

— Да.

— И что вы ответили?

— Я сказал, что так и не решил это для себя, но многие люди в него верят, поэтому она, если хочет, может верить.

— Прекрасный ответ, — одобрила Мэгги. — Фантазия, игра в «понарошку» очень важны для детей. Те, чьё воображение не органичивают, на самом деле лучше различают выдумку и реальность, чем остальные.

— Откуда вы это знаете? От феи, живущей у вас в домике на стене?

— Хамите, — широко улыбнулась Мэгги. — Нет, я это знаю не от Клевер. Я много читаю. И интересуюсь всем, что связано с детьми.

— Мне нужно знать больше, — в его голосе послышалась грустная ирония. — Я из последних сил пытаюсь не испортить то, что осталось от детства Холли.

— Насколько я могу судить, у вас прекрасно получается. — Повинуясь неосознанному порыву, она взяла его руку и чуть сжала — жест утешения и одобрения. Во всяком случае, Марк был почти уверен, что она это имела в виду. Вот только его рука обхватила её ладошку и превратила непринуждённое соединение в нечто иное. Нечто сокровенное. Собственническое.

Мэгги ослабила пожатие. Марк чувствовал, как свои собственные, её нерешительность, её невольное удовольствие от того, как подходят друг другу их ладони.

Всего лишь касание рук, ничего из ряда вон выходящего. Но оно словно сместило земную ось. Он, казалось, не в силах был разобраться, сколько присутствовало в его чувствах физического и сколько… другого. Всё смешалось, спуталось новым для Марка образом внутри него.

Мэгги отняла руку.

Но он всё ещё чувствовал отпечаток, форму её пальцев, будто поры его кожи впитали какую-то часть Мэгги.

Ни один из них не произнёс ни слова, пока они не вошли в ресторан. Здесь были стены, отделанные тёмными деревянными панелями, древняя исцарапанная мебель, обои с неопределённым рисунком. В воздухе витали запахи еды, алкоголя и чуть заплесневелого ковра. Одно из тех заведений, что открываются с лучшими намерениями, но постепенно смиряются с тем, что туристы составляют бóльшую часть посетителей, и снижают планку. Всё же, в нём можно было прилично провести время, а из окон открывался вид на пролив.

Равнодушная официантка подошла, чтобы принять заказ на напитки. Марк заказал виски, хотя обычно пил пиво. Мэгги попросила было стакан дежурного красного вина, но потом передумала.

— Нет, подождите, — сказала она. — Мне тоже виски.

— Неразбавленный? — уточнила официантка.

Мэгги вопросительно посмотрела на Марка.

— Принесите ей виски с лимонным соком, — распорядился он, официантка кивнула и ушла. К этому времени влажные волосы Мэгги уже снова буйно вились. Кажется, ещё немного, и он зациклится на них. Ясно, что любая попытка игнорировать своё влечение к ней обречена на провал. Казалось, что всё, что только ему нравилось в женщинах — включая и то, о чём он и не подозревал, что оно ему нравится — соединилось в одном совершенном букете.

Прежде, чем официантка ушла, Марк попросил у неё ручку, и она дала ему шариковую.

Мэгги с лёгким недоумением наблюдала, как Марк пишет что-то на бумажной салфетке. Он вручил ей написанное:

Как провели выходные?

— На самом деле мы не обязаны следовать правилу «без разговоров», — её губы растянулись в улыбке.

Положив салфетку, она посмотрела на него, её улыбка угасла. Она коротко вздохнула, как после быстрого бега.

— Ответом будет: я не знаю. — Скорчив гримаску, она развела руки ладонями вверх, как бы показывая, что дело безнадёжно запутанное. — Как прошли ваши?

— И я не знаю.

Подошла официантка с напитками, приняла заказ на еду. Когда она ушла, Мэгги пригубила свой коктейль.

— Нравится? — спросил Марк.

Она тут же кивнула и слизнула солёный след с нижней губы едва заметным движением язычка, от которого у Марка запульсировало сразу в нескольких местах.

— Расскажите мне про свои выходные, — предложил он.

— В субботу исполнилось два года со дня смерти моего мужа. — Мрачный взгляд Мэгги над краем стакана встретился с глазами Марка. — Мне не хотелось оставаться одной. Я подумывала о том, чтобы навестить его родителей, но… Он — единственное, что связывало нас, поэтому… я поехала к своим. Вокруг меня в эти дни крутилась, наверное, тысяча людей, а мне было одиноко. Бессмыслица какая-то.

— Нет, — тихо возразил Марк, — я понимаю.

— Вторая годовщина отличалась от первой. Первая… — Мэгги покачала головой и сделала лёгкий жест руками, будто отметая что-то. — Вторая… заставила меня понять, что иногда я днями не вспоминаю о нём. И почувствовать себя виноватой.

— А что бы он на это сказал?

Замявшись, Мэгги улыбнулась в стакан с коктейлем. И на мгновение Марка охватила пугающая ревность к мужчине, который до сих пор мог вызвать улыбку Мэгги.