Канун Армагеддона - [13]

Верховный король, закончив безмолвный разговор с приемным отцом, поднялся и отошел к старому слуге, который когда-то очень давно, в той жизни, которую уже никогда не вернуть, был слугой, опекуном и поверенным маленьких тайн сводных братьев.

Радхаур же задержался у могил отца и братьев, словно оттягивая еще одну встречу — с человеком, которого нет, но который должен быть. С любимой, отдавшей свою молодость и красоту ради того, чтобы он, Радхаур, мог жить. Он и живет. Если это можно назвать жизнью.

Наконец он выдернул факел и подошел к небольшому подземному озеру, в которое была превращена Рогнеда, его суженая, родная сестра короля Этварда. Один лишь Алвисид может придать ей человеческий облик. А возродить Алвисида, вернув ему божественную сущность, может лишь он, Радхаур, Наследник Алвисида, обладатель таинственной силы. Почти пятнадцать лет он странствует по миру, собирая божественные останки. И почти собрал, осталось найти и принести в Рэдвэлл только сердце некогда поверженного братьями и сестрой Моонлав всесильного бога. Бога, называвшего себя человеком, создавшего самую могущественную в мире на сегодняшний день алголианскую церковь.

Радхаур встал на колени перед черным зеркалом воды, посветил факелом и увидел в ней свое отражение.

— Я пришел к тебе, любимая, — сказал он, сомневаясь, правду ли говорит. Но если он не любит ту, ради которой потратил уже больше половины своей жизни, то, значит, он никого не любит. Не способен полюбить. И, наверное, это к лучшему, потому что, кого бы он ни полюбил, все погибали. Он проклят неизвестно кем и неизвестно за что. Он не обычный рыцарь, он — Наследник Алвисида.

Радхаур ненавидел себя за это, если, конечно, его сердце еще способно на такое сильное чувство, как ненависть.

Ему очень многое хотелось сказать черной глади воды, Радхаур надеялся, что она, в отличие от раз и навсегда погибшего отца, слышит его. Но он почему-то не захотел ничего говорить при своем спутнике, решив, что вернется в подземелье в ближайшие дни.

Этвард, в свою очередь, постоял перед озером, в которое барон Ансеис волшебным образом превратил его сестру для спасения жизни Радхаура, после чего сам лишился магии. Король отошел, едва скрыв вздох облегчения. Быстрым шагом Этвард направился к выходу из подземелья, он явно тяготился пребыванием здесь.

Отношения между названными братьями внешне были самыми дружескими, но внимательный наблюдатель заметил бы, что в Этварде проскальзывает некая напряженность при общении с Радхауром. Предательство, даже то, которое не свершилось, то, о котором не знает ни единая душа, кроме сестры, обращенной в волшебное озеро, невозможно забыть. Но повторись тот выбор, который стоял перед Этвардом четырнадцать лет назад: жизнь одного, пусть самого близкого человека, или спокойствие всего королевства, он снова избрал бы прежнее решение. Если б речь шла только о его, короля Этварда, благополучии и власти, то он мог бы и стоять на своем, быть верным старой клятве у Озера Трех Дев. Но смена правителя всегда сопровождается кровью. Если б алголиане, руководимые тогдашним верховным координатором Прионестом действительно высадились на берега Британии, то это означало бы многие и многие невинно унесенные жизни, искалеченные судьбы, сожженные замки и разоренные города… Кто как ни король должен заботиться о мире и покое в своей стране? А с камнем на сердце можно жить, если понимаешь, какую цену пришлось бы заплатить, чтобы этого груза не было. Радхаур этого не поймет. Нет, не поймет заботы короля человек, всю жизнь проведший в седле в поисках останков поверженного бога. И еще Этварда смущало то, что все знаменательные победные битвы он одержал, когда сводный брат отправлялся в свои путешествия за три моря — или куда он там ездил в своих бесконечных поисках. Говорить же об одержанных победах он считал хвастовством и мальчишеством, недостойным мудрого короля, у которого уже седина на висках проявляется от государственных забот. Впрочем, и Радхаур о своих путешествиях рассказывал скупо и неохотно.

— Ну что, навестим Алвисида и в путь? — спросил Этвард. — Алголиане ждут.

Положа руку на сердце, Радхауру совершенно не хотелось ни идти к Алвисиду, перед которым он сильно оконфузился в прошлое путешествие, ни отправляться с алголианами к Озеру Трех Дев. Но Этвард его очень просил съездить к озеру, где была дана давняя мальчишеская клятва, и отказать он не смог. И к Алвисиду Этварду необходимо, чтобы поддерживать добрые отношения с тем, кто может сильно изменить устоявшийся мир, если вновь обретет былую божественную сущность.

Два последних года Радхаур скитался по Магрибу, поражаясь, насколько ослаб в нем зов Алвисида. Полагаясь только на какие-то невнятные пророчества и указания местных магов и народные рассказы, он наконец-то добыл заветное магическое сердце, но оно оказалось не тем… Задолго до Алвисида какого-то древнего египетского бога тоже расчленили и его останки разбросали по миру, так что Моонлав и ее братья оказались неоригинальны. Правда, их метод весьма действенен — полторы сотни лет мир живет без Алвисида. Спокойно может и еще полторы сотни прожить, только он, Радхаур, нуждается в помощи своего божественного предка… Даже не он, плевать на самого себя, а человек, который на свою беду его полюбил — Рогнеда…