Каноны христианства в притчах - [28]

Жара на берегах теперь невыносима. Озеро занимает впадину, которая на сто восемьдесят девять метров ниже уровня воды в Средиземном море и разделяет, таким образом, жаркий климат Мертвого моря. Обильная растительность умеряла некогда этот страшный зной; с трудом можно понять, как при той жаре, которая теперь царит там, весь бассейн озера с мая-месяца мог являться ареной такой чудесной деятельности. Иосиф, впрочем, находил климат этой местности очень умеренным. Без сомнения, и здесь, как в долине, где был Рим, произошла перемена в климате, созданная историческими причинами. Исламизм и особенно мусульманская реакция против крестовых походов, подобно дыханию смерти, задушили эту любимую страну Иисуса. Прекрасная земля Генисаретская и не предполагала, что под челом этого мирного скитальца волнуется ее собственный судья. Такой опасный согражданин, как Иисус, сыграл бы роковую роль для всякой страны, которая имела бы грозную честь считаться его отечеством. Сделавшись для одних предметом любви, для других – ненависти, разрываемая двумя соперничавшими воплощениями фанатизма, Галилея должна была оплатить цену своей славы собственным опустошением. Но кто решится утверждать, что Иисус был бы счастливее, если бы прожил жизнь в неизвестности в своей деревне? Кто стал бы думать об этих неблагодарных назареянах, если бы один из них, ставя на карту будущее своего городка, не признал Бога Отцом своим и не провозгласил себя Сыном Божиим?

Мы видим, что пять или шесть больших селений, удаленных друг от друга на расстояние получаса пути, – таков маленький мир Иисуса в эпоху, которую мы изучаем. Едва ли он был когда-нибудь в Тивериаде – этом вполне светском городе, населенном большей частью язычниками и служившем обычной резиденцией Антипы. Однако он удалялся иногда из своей любимой области. Иисус отправлялся на лодке к восточному берегу, например, в Гергезу. К северу видели его в Панее или Цезарее Филиппийской, у подошвы Гермона. Наконец, однажды он совершил путешествие в направлении Тира и Сидона, в страну, удивительно цветущую в то время. Во всех этих странах Иисус был совершенно окружен язычеством. В Цезарее он видел знаменитый грот Папиум, в котором находился, как предполагали, исток Иордана и который в народном воображении был окружен странными легендами. Иисус мог восхищаться мраморным храмом Ирода, воздвигнутым возле этого места в честь Августа; он останавливался, вероятно, перед множеством статуй, посвященных Пану, нимфам, Эху грота и поставленных, возможно, уже в этом прекрасном месте благочестивыми людьми. Иудей-эфемерист, привыкший смотреть на иноземных богов как на обожествленных людей или демонов, должен был рассматривать эти художественные произведения как идолы. Очарование натуралистического культа, которое опьянило более чувственные расы, встречало в нем холодное отношение.

Ученики Иисуса

В этом земном раю, которого до сих пор мало касались великие исторические перевороты, население жило в совершенной гармонии со своей природой, будучи деятельным, честным, полным радостного и нежного веселья жизни. Тивериадское озеро представляет собой водный бассейн, наиболее богатый рыбой в мире; рыбная ловля была очень удачна, особенно в Вифсаиде и Капернауме, – это создавало известное благосостояние населения. Рыбачьи семьи образовали мирное, кроткое общество, связанное узами родства по всей области, примыкавшей к озеру, которое мы описали. Образ жизни людей, не всецело поглощенных работой, давал полную свободу их воображению. Идеи о Царствии Божием нашли в этих маленьких общинах добрых людей больше доверия, чем где бы то ни было в другом месте. Ничего из того, что называется цивилизацией в греческом или светском смысле, не проникало в общины. Это не была серьезность – германская или кельтская; но хотя доброта часто бывала поверхностной и неглубокой, а нравы этих людей – безмятежно-спокойны, – в них было нечто интеллигентное и тонкое. Жителей тех мест можно себе представить по аналогии с лучшими племенами Ливана, но они были, кроме того, одарены свойством, которого нет у ливанцев, – способностью выдвигать великих людей. Иисус нашел среди них свою истинную семью. Он поселился среди них как свой человек. Капернаум стал «его городом», и среди маленького кружка, который его боготворил, Иисус забыл своих скептических братьев, неблагодарный Назарет и его насмешливое недоверие.

Особенно один дом в Капернауме представлял собой для него приятное убежище и дал ему его самых преданных учеников. То был дом двух братьев, сыновей некоего Ионы, который, вероятно, умер, когда Иисус стал жить на берегу озера. Эти братья были: один – Симон с сирийско-халдейским прозвищем Кифа, по-гречески – Петр, то есть «камень», другой – Андрей. Родились они в Вифсаиде, и к тому времени, когда Иисус начал свою общественную деятельность, они жили уже в Капернауме. Петр был женат и уже имел детей; с ним жила и мать жены его. Иисус любил эту семью и обыкновенно жил в ее доме. Андрей, по-видимому, был учеником Иоанна Крестителя, и Иисус, возможно, познакомился с ним на берегах Иордана. Оба брата продолжали заниматься рыболовством даже в ту пору, когда, казалось, они больше всего были заняты делом своего учителя. Иисус, любивший игру слов, говорил, что сделает из них ловцов человеков. Действительно, среди учеников его не было более преданных и привязанных к нему.