Каникулы боевого мага - [14]
– Рассказывай! – потребовал Рисмон.
Хогар насупился и начал рассказывать об увиденном:
– Лесом мы прошли быстро. Хотя что меня удивило, так это кусты. Откуда на простом орешнике взялись такие длинные и острые шипы? И это не только на орешнике! На подходе к степи мы удвоили осторожность. Но это было излишне! Такого количества покалеченных и убитых орков я еще не видел! Телами была устлана вся степь, насколько хватало глаз. И через всю степь тянулись странные черные полосы, как будто там выпал черный снег. Страшная картина. Ясно одно: оркам сейчас не до нас, по крайней мере, тем, кто остался жив.
Староста некоторое время помолчал, потом его лицо переменилось. Разом исчезло суровое выражение, оплыли щеки, появились лучики веселых морщинок в уголках глаз. Перед нами снова был Санта-Клаус. Он бодро поднялся из-за стола и, широко распахнув дверь, вышел на крыльцо. В проем двери мне были видны люди, собравшиеся у дома старосты в ожидании новостей. Жители очень хорошо знали Рисмона. Он не успел и слова сказать, как среди людей поднялся радостный гомон.
– Дорогие мои! – провозгласил Рисмон, жестом приглашая и нас выйти к нему.– Морита с друзьями снова совершила подвиг, достойный войти в историю! Я бы даже сказал, достойный воспевания в легендах и, так сказать, в сказках! Они не только уничтожили оркских шаманов, но и напустили на орду демонов, которые эту орду не пожалели, а очень даже наоборот! Поприветствуем нашу славную Мориту, ну и ее друзей, конечно, тоже!
Радостный рев толпы перед домиком заглушил то, что Рисмон еще хотел сказать. Первым из собравшихся на крыльцо выскочил отец Мориты. Он подхватил дочь на руки и радостно начал с нею кружиться. Следом за ним бросились остальные. Нас всех подняли на плечи и понесли к гостевому дому. Один Тартак шел своим ходом. Просто-напросто никто не представлял, каким образом его понести на плечах. Хотя нашлись смельчаки, подставившие плечи под его руки. Поэтому Тартак не спеша шел за нами, окруженный счастливыми посельчанами, и тщательно следил, чтобы никого из них не покалечить ненароком. Больше всего меня беспокоило, как бы меня не шибанули головой об арку ворот! Слава богу! Пронесли не зацепив.
Утром я проснулся первым. Торжественный ужин в день нашего прибытия сюда был легким перекусом по сравнению со вчерашним. Поселок гудел и отрывался по полной! Все хором ревели боевые песни, чокались бокалами с молодым вином, брагой, настойками и элем. Горланили здравицы Морите и ее друзьям, то есть нам. Вскоре все всё перепутали, что немудрено при таком-то количестве горячительных напитков, и основная тема была утеряна. Прибывшему с Голашем воину гарнизона доходчиво объяснили, что орда была тут, но ее быстренько побили. Обиженные орки поплакали и ушли себе, а мы тут празднуем. По растерянному лицу воина было видно, что он о нас думает. Его быстренько усадили за стол, поставили перед ним полную миску еды, налили в кубок чего-то горячительного, и вскоре он уже ничем от нас не отличался. Так же пел, пил и горланил что-то поздравительное.
Еще раньше прибыл и кузнец Грохот. Здоровенный мужик плакал, как дитя, и бесконечно благодарил нас за свою дочь. Снежанка была единственным ребенком, и отец буквально дрожал над ней. Она, по словам кузнеца, была очень похожа на свою мать, умершую родами, которую кузнец безумно любил. С тех пор Грохот не женился и жил заботами о дочурке. В тот злосчастный день он отпустил ее с девками по землянику. Все вернулись, а Снежанка нет. Кузнец с горя чуть руки на себя не наложил.
Потом он вместе с нами ел, пил и пел басом, соревнуясь с Тартаком. Мощный хор выводил местные песни на уровень заклинаний от нечисти. Местные кабыздохи с готовностью подхватили это благое начинание и долго потом не могли остановиться, повторяя особо проникновенные рулады по нескольку раз. Тартак даже исполнил свою любимую песню, которую в трезвом виде слушать без дрожи в конечностях было невозможно! Эффект был поразительный! Многие мгновенно протрезвели, несколько особо слабонервных женщин грохнулись в обморок. Сообща поблагодарив Тартака и решительно оборвав его попытки спеть на бис, народ снова обратился к питию, дабы восстановить утраченное хмельное счастье.
Потягиваясь, я вышел на крыльцо гостевого дома. Сладко зевнул и бросил взгляд во двор, после чего резко повернулся с твердым намерением снова лечь и спать, спать и спать.
– Коли-ин! Куда же ты?
Это было произнесено ласково и благожелательно. Настолько ласково и благожелательно, что у меня мороз пошел по коже! Все бы ничего, если бы не голос. Вернее, обладатель этого голоса. Пришлось остановиться, изобразить на лице радость от встречи и снова повернуться лицом ко двору.
За столом, на скамеечке, сидели тан Горий и тан Тюрон. Рядом с ними мялся староста Рисмон. На столе стояла мисочка с огурчиками и две пустые стопочки.
– Раз уж ты проснулся, присаживайся, и поговорим,– радушно предложил тан Горий.
Тан Тюрон держал на лице улыбку, демонстрирующую, что у него все зубы в наличии и в хорошем состоянии. Я вздрогнул, на миг представив себе, как бы это выглядело, будь он в обличье дракона!
