Кандидатский минимум - [21]

— Титул такой дворянский, один из самых низших. Фон Мантейфеля знаешь? Он, кажется, и есть барон.

— Да это же голь перекатная, он, поганец, в карты себе на жизнь зарабатывает! — впал в праведное возмущение Василий. — И пьет, холера, почитай каждый день. Меня, царского коменданта, значит, вот таким похабным образом прельстить захотели? Правду, выходит, про этих французов сказывают, что они от жадности даже лягушками, и то не брезгуют.

Не совсем так, но где-то близко, подумал император. При Людовике Четырнадцатом, короле-солнце, французская разведка стала, пожалуй, лучшей в Европе, превзойдя даже английскую. Но на троне уже пятнадцать лет сидит его правнук, Людовик Пятнадцатый. Этот, хоть ему недавно перевалило за двадцать, сам не правит, за него государственными делами пока занимается кардинал Флери. Его преосвященство старается экономить на всем, чем только можно, уступая в скаредности лишь прусскому королю Фридриху, чей сын сейчас гостит в России. Понятное дело, что в таких условиях средств на разведку почти не выделяется. Но она по инерции продолжает оставаться вполне приличной, совсем же захиреет после смерти кардинала, когда бразды правления возьмут в свои прекрасные ручки любовницы Людовика во главе с маркизой де Помпадур. Тогда вся экономия накроется медным тазом, но средства потекут совсем не туда, куда надо. Впрочем, до этого остается еще больше десяти лет.

— Разумеется, баронский титул для такой персоны, как ты, сам по себе слишком мелок, — подтвердил император подозрения Василия. — Тем более что настоящий барон, кроме титула, должен еще и владеть землями, причем в изрядных количествах. Кажется, во Франции все приличные баронства уже заняты, но это не страшно, у лягушатников немалые владения в Вест-Индии. Вот, значит, пусть вместе с титулом и жалуют тебе во владение какой-нибудь остров площадью не менее десяти квадратных лье, тогда ты им про меня все расскажешь — что мы с тобой придумаем, разумеется. А ежели острова точно таких размеров не найдется, то ты, так и быть, согласен доплатить за излишки площади.

Слово "лье" император запомнил еще с детских времен, когда прочитал "Трех мушкетеров". Правда, чему именно равна эта единица длины, он не знал, но надеялся, что она все-таки не меньше километра. А то ведь иначе получится не остров, а какая-нибудь паршивая скала посреди океана.

После ухода Нулина царь сделал две пометки в своем блокноте.

— Заранее придумать, какими именно сведениями о его особе станет делиться комендант после получения баронского титула.

— И при первом же визите в Академию наук выяснить, что такое лье. Хотя, может, это знает даже Кристодемус, а у Миниха пока лучше не спрашивать.

Утро следующего дня началось с визита капитана Эдвардса в компании Меньшикова — кораблестроителя, причем вовсе не родственника покойного светлейшего князя. Кроме того, Гаврила Авдеевич свободно говорил по-английски, чем пока не мог похвастаться император. Впрочем, он уже начал помаленьку ликвидировать свою малограмотность в данном вопросе, но успехи пока еще оставались довольно скромными. Эдвардс, принятый в русский флот в специально для такого случая изобретенном чине капитан-консультанта с окладом семьдесят рублей в месяц, начал учить русский, но пока совсем без переводчика император с бывшим пиратом обойтись не могли.

На сегодняшней встрече предполагалось решить, что делать со шхуной "Мария", ибо в том виде, коем корабль сейчас находился, любое плавание могло стать для него последним даже со столь опытным экипажем, коим являлась команда англичанина.

— Тимбирование сей шхуны обойдется не менее чем в три тысячи рублей, государь, — начал свой доклад Меньшиков. — А может, и больше, без разборки этого не скажешь.

— Тим… что?

— Оным словом обозначается капитальный ремонт с заменой обшивки, — пояснил кораблестроитель. — И я считаю, что все равно корабль не станет таким, каким сошел со стапелей. Все-таки двадцать с лишним лет в постоянных походах, да еще в теплых морях — это очень много. Предлагаю построить новый по образцу этого, только больше, увеличив водоизмещение тонн до четырехсот, и с парусным вооружением типа бригантины, ибо два косых паруса не смогут обеспечить потребную для корабля таких размеров площадь.

— Это неправильно, — не согласился Эдвардс, ставший за время походов на "Марии" убежденным сторонником именно косых парусов. — Недостаток площади можно устранить, сделав шхуну трехмачтовой. Или даже оставив две мачты, но так, чтобы гик грота заходил за бизань. Поднимать гик при каждой смене галса для опытной команды нетрудно.

— А если команда не успеет его поднять? — возразил Меньшиков.

— Тогда это не моряки, а сборище сухопутных крыс, каковым вовсе нельзя выходить в море.

— Мне тоже нравятся косые паруса, — вступил в дискуссию император, — и я, побывав на "Марии", тоже считаю, что надо строить новый корабль, причем больших размеров.

Это убеждение царя было основано не на инженерных расчетах, которыми Новицкий и не особо владел, а имело под собой исключительно обонятельную основу. Проще говоря, воняло на "Марии" так, что Сергей сразу решил разобрать на запчасти этот источник миазмов.