Кандалы для лиходея - [29]

Марфа очнулась, когда поезд уже подъезжал к Москве. Пассажиры сделались суетливы, и эта суетность, точнее, биотоки, исходившие от взволнованных завершением пути людей, вернули женщину и в текущее время, и в окружающее пространство. Появились мысли: как доехать до графа – а о том, что Виельгорский живет на улице Тверской, она выведала за несколько дней до поездки у Настьки Чубаровой, что живет вместе с управляющим Козицким, – и как она будет говорить барину про ссору и крики. Как потом поедет обратно из древней столицы в свое село и что скажет про свое отсутствие мужу, ежели тот успеет вернуться до ее приезда…

Москва показалась ей слишком шумной. Народу было столько, что даже толпы богомольцев, собирающихся на Пасху в их церковь, казались мелкими кучками по сравнению с тем количеством народа, который толокся на вокзале в ожидании поездов.

Марфа вместе со всеми прошла на извозчичью биржу и, выбрав шарабан попроще, попросила довезти ее до Тверской.

– Рупь, – заломил извозчик, видя, что тетка явно деревенская и в Москве впервые. Однако Марфа была не из таковских, на ком ездят, свесив ножки, и вступила в торг:

– Полтина.

– За полтину пешком топай, – притворно обиделся «ванька», краем глаза наблюдая за действиями Марфы.

– Как знаешь, – ответила Марфа и стала искать глазами свободного извозчика. – Эй, мил-человек, – подошла она к пошарпанной пролетке, на козлах коей восседал старикан с бородой на два раствора. – За сколь до Тверской довезешь?

– Тверская больша-ая, – протянул дед, тоже искоса наблюдая за Марфой. – Тебе какой дом-то нужон?

– Господина графа Виельгорского, – ответила Марфа.

– Знаю такой, – почесал шею дед. – Шесть гривен.

– Пять, – ответила на предложение старикана Марфа.

– А ты пошто у меня седоков отбиваешь? – накинулся на деда первый извозчик, к которому подходила Марфа.

– Ты ж ей отказал, – удивленно ответил ему дед.

– Ничо я не отказал, – возмутился «ванька». – Раздумывал только. – Он посмотрел на Марфу: – Садись, тетка! Довезу я тебя до Тверской за полтину.

– Какая я тебе тетка, – огрызнулась неожиданно для себя Марфа и обратилась к старику: – Довезешь за полтину до дома господина графа Виельгорского?

– Ладно, садись, – ответил «ванька» с бородой на два раствора. И добавил: – А ты с гонором.

Марфа ничего на это не ответила и уселась в пролетку. Она и сама удивлялась такой своей прыти. Верно, воздух в Москве был такой настоянный: резкий и звонкий, требующий непременно такого же поведения. А на селе воздух иной: густой, тягучий. Ни торопиться, ни «быть начеку» нет особой необходимости…

Приехали скоро. Марфа достала из недр юбок кошель, отсчитала пять гривенников и отдала вознице.

– Благодарствуйте, – произнесла она и сошла с пролетки.

– Бывай, – ответил «ванька» с бородой на два раствора и тронул вожжи: – Но, кляча старая, пошла.

Конечно, Марфа все-таки робела. Дом графа Виельгорского был большой, ухоженный. Как, впрочем, и все дома на Тверской улице. В таких домах живут важные люди, требующие к себе уважения хотя бы потому, что имеют такие вот красивые дома. И обладают средствами, чтобы их содержать. А денежек на это надобно нема-а-ало…

Марфа прошла по посыпанной гравием дорожке, ступила на крыльцо и нерешительно дернула кисточку звонка. За высокими дверьми тренькнуло несколько раз. Марфа терпеливо подождала, но двери не открылись. Она дернула кисть звонка еще два раза, уже потребовательнее. В ответ – снова тишина.

Не может же быть, чтобы в таком большом доме никого не было. Чай, без прислуги не обходятся. А она, верно, разбаловалась и обленилась и не торопится исполнять свои обязанности. Стало быть, хозяева этого дома не строги и не требовательны, что для Марфиного дела – хорошо.

Она уже решительно дернула кисть звонка. Потом еще раз. И еще. Двери наконец открылись, и в проем высунулась голова девицы в белоснежной наколке:

– Чего тебе?

– Мне до господина графа, – ответила Марфа.

Девица окинула ее взглядом с головы до ног:

– Оне почивают.

Двери закрылись.

Марфа постояла на крыльце, спустилась, прошла по гравийной дорожке, затем вернулась и позвонила снова.

– Чего тебе еще? – открыла дверь та же девица.

– Мне надо видеть господина графа, – заявила Марфа.

– Тебе же сказано: оне еще почивать изволят, – прозвучал в ответ сердитый голос.

– Но у меня дело до господина графа, – решительным тоном произнесла Марфа.

Девица снова окинула взглядом Марфу, и в ее глазах появилась ехидная усмешка:

– Да какое дело у тебя может быть к нашему графу, деревня? Небось денег пришла просить, как и все прочие. Ну, так граф по средам не подает. Ступай, откуда пришла!

Девица попыталась было закрыть дверь, но не тут-то было: Марфа так дернула на себя дверь, что девица вылетела на крыльцо.

– Филимоныч! – испуганно закричала она внутрь дома.

Марфа оттолкнула девицу и вошла в прихожую. Навстречу ей почти бегом спускался по мраморной лестнице со второго этажа старик, зыркая из-под кустистых бровей тревожным взглядом:

– Что? Что тут такое?!

– Вот… она… – девица указала пальцем на Марфу, – насильно ворвалась… я не пускала… зовите полицию…

– Мне к господину графу надобно! – встала перед Филимонычем Марфа. – У меня к нему важное дело!