Канцелярия счастья. Академия ненависти и интриг - [8]
— Это доктор Дикус. Он большой специалист широкого профиля.
— При всем почтении к господину Дикусу я сомневаюсь, что врачи широкого профиля бывают действительно хорошими специалистами. Хотя, конечно, я буду рад ошибаться. С удовольствием пожал бы вам руку в честь знакомства. Господин генерал позволит? — Йон вопросительно приподнял скованные запястья.
Генерал проигнорировал пленника и повернулся к девушке:
— Мора, ты забыла, что должна была подготовить гостя к операции?
— Значит, я гость? Какая честь, — сощурился Йон, внимательно рассматривая руки доктора. Тот не был похож на хирурга.
Генерал печально вздохнул, покачивая головой так, словно услышал об очередной проказе обещавшего исправиться ученика.
— После небольшой операции ты обретешь свободу передвижения. Относительную, конечно.
— Поставите мне жучок?
Славий неопределенно повел плечами. Доктор Дикус достал из шкафчика тонкий цилиндрический предмет с длинной иглой на конце. Йон зажмурился. Да это же шприц! До изобретения полуконтактных методов ввода лекарств эти штуки были очень распространены. Ничего себе, какая древность!
— Где вы откопали все это старье? — юноша брезгливо дернул плечами.
Не то чтобы он боялся: в конце концов вряд ли ему сделают что-то, что нельзя будет обратить. Лишь сам процесс, производимый дедовскими методами, внушал серьезные опасения.
— К сожалению, современные приборы достать трудно, — улыбнулся Дикус, подходя ближе, — но зато у нас большие запасы списанных полвека назад медикаментов и приборов.
— Полвека?
Из тоненькой иголки наружу вылетел фонтан брызг.
Недолго примеряясь, доктор воткнул иглу в правое плечо Йона, даже не позаботившись о том, чтобы тот снял одежду.
Игла не встретила сопротивления и вошла в кожу весьма болезненно. Раствор моментально разнесся по организму, расслабляя мышцы. Йон не смог больше сидеть вертикально и начал сползать со стула. Из последних сил он поднес закованную руку к голове и дважды нажал на висок. «Запись!» промелькнуло в сознании, прежде чем оно окончательно померкло.
Глава 3
Госпожа Лиза как всегда сидела в своем кабинете.
— Давно тебя не было, — улыбнулась она, протягивая Йону руку.
— Я не хочу, чтобы у вас были из-за меня неприятности, — пожал плечами мальчик.
— Мы вроде договорились на «ты»?
— Да, конечно… Трудно привыкнуть обращаться к взрослому на «ты».
— Не такая уж я и взрослая, — засмеялась медсестра. — Ты пришел просто так?
— У меня подруга уезжает учиться в Консерваторию.
— Она молодец. Можешь ее поздравить, туда трудно попасть. Мне в свое время тоже предлагали место на отделении вокализации, тогда оно только появилось. Но я испугалась операции и не пошла.
— Ты жалеешь об этом?
— Как я могу жалеть? Если бы я пошла туда, то тебя бы не было.
— Но тогда же ты об этом не знала?
— Тогда нет… После того, как тебя забрали в распределитель, может быть, и жалела, даже в религию ударилась. Но как я могу говорить об этом сейчас?
— А какую религию ты исповедовала?
— Какой странный вопрос… — растерялась женщина. — Но одно время я действительно была увлечена христианством.
— Католицизм, лютеранство, православие?..
— Что? О… я не вдавалась в такие подробности. Просто читала священные тесты в сети, — женщина виновато улыбнулась.
Остаток урока Йон провел у мамы. Она рассказывала ему о том времени, когда сама была маленькой. Хирургическое моделирование тела еще только входило в моду, и на работу в Канцелярию набирали всех добровольцев.
Последующие дни прошли в состоянии вялого напряжения. Йон почти сумел привыкнуть к присутствию инспектора на уроках, когда неожиданно тот перестал появляться. В этот же день мальчик узнал, что Лиссу выбрали в число претендентов на звание курсанта Канцелярии. Это было обидно. Не то чтобы Йон рвался в курсанты, но признание чужого превосходства болезненно уязвляло. Их класс согнали на крыльцо школы, чтобы проводить Лиссу. Несколько минут зябкий осенний ветер пронизывал легкую одежду, а затем подоспел транспортер, и, показав напоследок язык, девочка уехала. Дальше должен был быть урок по политическому устройству страны. Ребята вяло направились в класс.
— Йон, задержись, — окликнул его преподаватель. — Тебя ждут в кабинете шестьсот три.
Дора вопросительно взглянула, но Йон в ответ только пожал плечами. Кому и зачем он мог понадобиться, мальчик не знал. Но в любом случае, если его ждали — надо было идти.
Остальные ребята направились на урок, а он одиноко поплелся в сторону нужного кабинета. На стенах коридора висели большие экраны, все они как один крутили пропагандистские ролики. «Жизнь — величайшая ценность. В наших силах сделать ее максимально свободной от влияния пережитков и предрассудков. Каждый выбирает свой путь. Тот путь, что приведет его к счастью».
Школьные переходы вряд ли могли привести кого-то к счастью, по крайней мере, так казалось Йону. Свой шанс попасть в Канцелярию он упустил.
Подойдя к нужному кабинету, мальчик аккуратно постучал и сразу же толкнул дверь.
— Здравствуйте, — он поздоровался прежде, чем понял, кто перед ним. — Господин инспектор?
— Проходи, — инспектор Велор небрежно махнул на свободное кресло.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Авторская: «…Твоими врагами станут другие игроки. У каждого из них были свои причины оказаться здесь. Кто-то выпал из игры случайно, наткнувшись на аномалию. Другие сбежали осознанно. Но ты и сам знаешь, им не место на твоей Земле. Помоги тем, кто еще способен вернуться. Остальных избавь от страданий. Это смертный мир, мир людей. Сделай все, чтобы в него не пришла Игра». Своими словами: Ещё в детстве Ким начал видеть мир через призму игрового интерфейса. Он был таким не один. Это искажение восприятия назвали «ролевой синдром», и пусть оно не имело особых последствий, его обладателей всё равно стали считать психами.
Поэзия войны бывает разная. Есть стихи самих воинов, есть стихи тех, кто сам не был в боях, но сердцем глубже других пережил состояние народа на войне. Но есть еще и третий вид военных стихов — в них говорится не столько о войне как таковой, сколько о том состоянии, которое она вызывает в людях. Как она пробуждает людей от сна мирной жизни, заставляя оставить в стороне все мелочное и привычное, и вспомнить о главном. Эти стихи могут быть, по сути, о чем угодно, потому что они на самом деле всегда об одном и том же — о непостижимости, мимолетности, хрупкости и бесконечной ценности жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Про этот роман нельзя сказать, что я его «сочиняю», потому что строки как бы сами собой всплывают в моей памяти. Может я уже писал их когда-то? И вот подумал, друзья, почему бы не пригласить вас в свидетели этого процесса, и писать прямо у вас на глазах, в реальном времени, с продолжением. Мне не страшно писать сразу набело, потому что я знаю, этот Роман уже написан мною где-то «там». И я сейчас просто вспоминаю и пересказываю его вам. Андрей Шипилов.
«Без труда не вытащишь рыбку из пруда» — этот совет очень хорош для тех кто хочет рыбы, особенно, если в магазине приличной рыбы нет.