Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945 гг. - [8]

Несколько дней спустя Канарис, не без труда преодолев с чилийским паспортом голландско-германскую границу, уже сидел в гостиной тетушки Доротеи Попп в Гамбурге. Он провел всю ночь в дороге и выглядел крайне утомленным и невыспавшимся. Теперь, когда трудности и опасности рискованного побега были позади, дало себя знать многомесячное нервное напряжение. Он дрожал с ног до головы, не хотел ни есть, ни спать. Не дав себе по-настоящему отдохнуть, Канарис отправился дальше, чтобы явиться к своему начальству и выполнить поручение командира.

Глава 3 «Мадридский этап»

Летом 1916 г. Канарис под именем Рида Розаса объявился в Испании. Нам неизвестно, каким путем он добрался туда, преодолев английскую блокаду. Чилийский паспорт, сослуживший ему добрую службу во время путешествия из Вальпараисо на родину, был и теперь неплохим прикрытием. Стоит ли удивляться, что руководство военно-морского флота избрало молодого офицера, сумевшего преодолеть английский контроль и ловко сыграть роль гражданина южноамериканской нейтральной страны, для выполнения в Испании задания, требовавшего наличия именно тех талантов, которые Канарис столь убедительно продемонстрировал? Начальником «Мадридского этапа» – так Канарис и его сослуживцы называли место своей работы – был немецкий морской атташе капитан 3-го ранга фон Крон, который из-за ранения, полученного при подавлении «боксерского восстания» в Китае, ушел в отставку, но с началом войны был вновь призван на службу в ВМС. Через свою молодую жену, которая родилась и выросла в Португалии, чей отец играл видную роль в экономике Пиренейского полуострова и являлся почетным консулом одной южноамериканской республики, Крон располагал обширными связями в испанском обществе и международных кругах Мадрида.

А Мадрид в тот период был центром политического и военного шпионажа всех воюющих держав. Для немецкой военной разведки Испания (помимо Швейцарии) представляла собой чрезвычайно удобный пункт наблюдения за всем происходящим во Франции. Немецкий военный атташе Калле руководил агентурой, работавшей против Франции, а главной задачей морского атташе было наблюдение за союзническими военно-морскими силами и в первую очередь за британским флотом и его главной базой – Гибралтаром, за передвижением судов союзников и нейтральных государств для планирования подводной войны и организации снабжения немецких подводных лодок и вспомогательных крейсеров из испанских портов. Иногда задания обоих атташе как бы пересекались, и можно с полным правом утверждать, что естественное и желательное сотрудничество двух «факультетов» порой становилось более интенсивным, чем было полезно для дела. Поэтому их задачи во многом не совпадали, и морской «факультет» не имел ничего общего с разоблаченной во Франции и казненной в Париже немецкой шпионкой-танцовщицей Мата Хари, имя которой и постигшая ее судьба стали известны всему миру. Истории о ее связи с Канарисом являются чистой выдумкой.

Канарис занимался главным образом поиском в испанских портах и вербовкой людей, способных выполнять особые поручения немецких ВМС – наблюдать за передвижением судов и собирать нужную информацию в беседах с моряками союзнического торгового флота. Кроме того, в его обязанности входило устанавливать контакты с торговцами и владельцами каботажных судов, готовыми снабжать немецкие подводные лодки и надводные корабли топливом, провиантом и другим корабельным имуществом. Ни атташе, ни его официальные сотрудники не могли заниматься этим сами, а вот чилиец английского происхождения вполне подходил для выполнения подобных поручений. Помимо чилийского паспорта, у него был целый ряд других нужных качеств: хорошее знание испанского языка, понимание образа мыслей южанина, невероятно терпеливое отношение к неизбежным в Испании проволочкам и бесконечным откладываниям решения на завтра и послезавтра.

Все свои письменные работы, особенно доклады в Берлин в вышестоящие служебные инстанции, Канарис готовил в доме фон Крона, где его охотно принимали и во внеслужебное время. Свое место жительства ему приходилось часто менять. Всякий раз адрес Канариса был известен только узкому кругу сотрудников Крона. Официально не связанный с германским посольством, Канарис тем не менее на разных светских мероприятиях часто встречался с послом принцем Ратибором и членами его семьи, с важными сотрудниками посольства, в том числе с советником графом Бассевитцем, секретарем фон Шторером (он позднее, во время Второй мировой войны, был послом в Мадриде), с перебравшимся из Танжера в Мадрид вице-консулом Цехлином (впоследствии пресс-шеф в министерстве иностранных дел). Посольство на Калле Кастельяна было чем-то вроде клуба избранных. В те дни самого посла, его жену и многочисленных дочерей очень тепло принимали в кругах испанской знати и в светском обществе Мадрида. Что касается отношения испанцев к воюющим сторонам, то в этом вопросе у них не было единого мнения. Если король Альфонс XIII, стремившийся удержать страну на нейтральных позициях, симпатизировал, по слухам, Германии, то значительная часть испанцев была на стороне союзников. К этому же лагерю примыкали и такие влиятельные члены правительства, как, например, министр иностранных дел граф Романонес.