Канал - [30]
— Что ты им сказал? — удивленно спросил Полещук.
— Неважно, — Сафват первый раз за вечер улыбнулся. — Хотят казаться золотой молодежью… Ислам. Они же мусульмане…
Он сел на свое место и продолжил рассказ:
— А потом была другая война. В 1967 году, ты знаешь, Искяндер, полное наше поражение за шесть дней. Я тогда был командиром разведроты. Попал в плен…
Сафват взял бутылку „Борзой“.
— Будешь еще?
И не дожидаясь ответа Полещука, плеснул понемногу в стаканы.
— Плен — это отдельная история… Евреи измывались над нами… Особенно женщины. Они же служат в армии. Приходили в лагерь военнопленных, выбирали самых красивых арабов и насиловали…
— Как это насиловали? Бабы насиловали мужиков?
— Ну, да. Насиловали в прямом сексуальном смысле, перевязывая им семенной канатик… Страшное дело, Искяндер. Потом некоторые из этих ребят пропали… Не знаю, убили их еврейки или что-то еще. Пропали бесследно. Меня Бог миловал. Потом взяли подписку и обменяли на пленных евреев. Или на их трупы…
— А что за подписка, Сафват?
— Я подписался, что никогда не буду воевать против Израиля.
— Но ты же воюешь?! — воскликнул Полещук.
— Да, воюю. Но если попаду в плен, меня сразу же расстреляют. Вот, так, друг мой.
— Сафват, а что будет дальше?
Полещук понимал состояние арабского офицера, находящегося в хорошем подпитии. Впрочем, он и сам прилично забалдел от выпитого. Неизвестно, кто больше. Но сама обстановка не позволяла Полещуку полностью расслабляться — пока он еще осознавал, где он и с кем он. Не с врагом, конечно, но и не с…
Вообще-то Сафват, по идее, был другом, но Полещука что-то настораживало. Этот рассказ об изнасиловании еврейками пленных арабов, прямо как в фашистском концлагере, вряд ли такое возможно… Приврал, наверное, подполковник. Хотя, какой смысл? Настроить против израильтян? Какая ерунда! За годы учебы в ВИИЯ преподаватели и замполиты железно вбили в молодые мозги будущих переводчиков-арабистов, что империалистическая Америка — враг, а Израиль — ее форпост на Ближнем Востоке, то есть тоже враждебное государство. Потому и разорваны дипотношения, потому и помогаем арабам в их справедливой войне…
Настороженность Полещука имела на самом деле несколько другую и весьма вескую причину: он, советский офицер, находится в несанкционированном контакте с подполковником местной стороны. А за такие контакты, да еще и с пьянкой, по головке не погладят. Если, конечно, узнают. Впрочем, ни хрена уже его не останавливало.
— Наливай!
И Полещук подставил свой стакан.
„Хабиби…“ [Мой любимый… — араб. ], - протяжно взывал из динамика голос Умм Кульсум.
— А ничего не будет, — усмехнулся в усы Сафват, — вот сейчас выпьем, и поедем к Идрису.
— К какому Идрису?
— Искяндер, не задавай лишних вопросов. Я сказал, поедем. Ялла!
Выпили. Сафват буквально приказал (еще бы, он — подполковник и комбат!) Полещуку идти к машине, а сам, о чем-то пообщавшись с барменом и не заплатив, пошел следом.
— Ялла, ялла! Пошли!
— Сафват, а деньги?
— Тебя не касается, хавага! Иди к машине!
— Какой я тебе хавага? — вдруг взъерепенился Полещук, зацепившись за неблагозвучное для него слово. — Ты чего, совсем того? Хавага…
Сафват с удивлением посмотрел на Полещука.
— Искяндер, ты никак обиделся? Не обижайся, дорогой, ты, наверное, не понимаешь, что хавага — это господин по-нашему. Я же тебе говорил. Так же и к нам, коптам, обращаются. Ей- богу не вру. И Бог — свидетель! Ладно, поехали.
— Стоп, Сафват, ты же здорово выпил!
Полещук посмотрел на заметно поддатого египетского офицера, сам удивляясь своей, как он подумал, стойкости: — Вот она — советская виияковская школа!
Конечно же никакая водочная закалка была здесь абсолютно ни при чем. Более-менее трезвое состояние Полещука объяснялось совсем другим: когда пьешь в чужой стране с офицером иностранной армии, как бы он не демонстрировал свое дружеское расположение, нервы все равно напряжены до предела. А вдруг что случится? К тому же подобные развлечения есть грубейшее нарушение тех самых пресловутых „Правил поведения советских граждан за рубежом“, за что можно вылететь из Египта в мгновение ока. Так что кайф от такой пьянки весьма и весьма относителен: трудно забалдеть по-настоящему, как со своими…
— Ну, и что? Маалешь, ерунда, — ответил Сафват, садясь за руль своего белого „Мерседеса“. — Ялла бина! [Поехали! — егип. ]
Ехали быстро и недолго. Не успел Полещук опомниться, как Сафват припарковался у какого-то дома.
— Давай, Искяндер, скоро будет Ум Кульсум!
— Какая, к черту, Умм Кульсум? Она же только что пела!
— В баре была запись. Ты совсем забыл, дорогой, сегодня ее концерт, прямая трансляция. Это праздник для всего Египта…
Идрис, немолодой актер какого-то египетского театра, встретил их радушно, и, как показалось Полещуку, слишком уж суетливо. Он побежал к холодильнику и, восторженно крича, вытащил из него пол-литровую бутылку: — „Праздничная“, господа, вы не поверите, — настоящая русская водка! Досталась по случаю…
Ни Полещук, ни Сафват этому почему-то не удивились, хотя вид соответствующий сделали.
— Ну, ты, Идрис, даешь! — сказал Сафват, — мы тут с Искяндером по барам прошлись, — он подмигнул Полещуку, — и русской водки не нашли. А у тебя вот, пожалуйста! Ну, ты, брат, настоящий артист! Твою мать! — Последнее, матерное, Сафват произнес по-русски.
Советским военным советникам и их переводчикам, работающим в Египте, оружие не положено, и защитить себя сами они не могут. И кого волнует, что здесь идет война, и израильтяне сутками напролет бомбят окрестности Суэцкого канала, да еще выбрасывают диверсионный десант на египетский берег? Кроме того, израильтяне не прочь захватить в плен парочку русских военных. В этом горящем аду переводчику Александру Полещуку приходится буквально выживать. Но он и предположить не мог, что судьба столкнет его лицом к лицу с майором израильского спецназа и вопрос жизни и смерти встанет ребром — кто кого.
Основой сюжета романа известного мастера приключенческого жанра Богдана Сушинского стал реальный исторический факт: покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. Бомбу с часовым механизмом пронес в ставку фюрера «Волчье логово» полковник граф Клаус фон Штауффенберг. Он входил в группу заговорщиков, которые решили убрать с политической арены не оправдавшего надежд Гитлера, чтобы прекратить бессмысленную кровопролитную бойню, уберечь свою страну и нацию от «красного» нашествия. Путч под названием «Операция «Валькирия» был жестоко подавлен.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.