Канадские поселенцы - [3]

— Мы окончательно разорены! У нас не останется ни гроша! У меня не хватит даже денег на уплату этих расходов!

— Не кручинься, если у тебя не хватает, то ведь у нас есть еще вся эта обстановка, лошади, экипажи: это все тоже чего-нибудь стоит!

— Но ведь у нас есть еще и другие счета, по которым нужно уплатить!

— Знаю! Я все их собрала и подсчитала: там вовсе не так много, не более 300 фунтов!

— Пусть так! Но что же нам делать, с чего начать? — спросил мистер Кемпбель.

— Прежде всего сократить наши расходы, отпустить слуг и гувернантку, продать лошадей и экипажи, реализовать все, что возможно, и написать Генри, чтобы он вернулся домой из колледжа, где он не может более продолжать свое учение; о всем остальном мы успеем еще подумать, — заметила г-жа Кемпбель.

Когда девочки узнали о случившемся, они обе побежали в кабинет мистера Кемпбеля и, повиснув у него на шее, молили его не горевать, уверяя, что они готовы сделать все, чтобы он был счастлив, и готовы с радостью работать с утра до ночи, если это будет нужно для поддержания общего благосостояния.

Мистер Кемпбель был тронут этими словами девочек и горячо целовал их и благодарил.

На другой день вся прислуга была рассчитана; гувернантка девочек также.

— Слава Богу, что все это кончено, — сказал мистер Кемпбель, — я чувствую положительное облегчение!

— Дядя, вот письмо от Альфреда; он пишет, что прибыл в Портсмут и, пока состоится его перевод на другое судно, решил побывать здесь… с двумя своими товарищами! Он надеется, что вы ничего не будете иметь против того! — сказала Эмми, входя в комнату.

— Бедняга, он ничего не знает о том, что здесь произошло; мне очень жаль его огорчить отказом, но ты должна написать ему, дитя мое, и уведомить о случившемся!

— Я должна написать ему?

— Да, Эмми, — сказала г-жа Кемпбель, — мы с дядей слишком озабочены: у нас сейчас столько хлопот!

— Что же, я напишу, если вы приказываете, — проговорила девочка и, глотая слезы, вышла из комнаты в тот самый момент, когда в нее входил мистер Батс, аукционист, приглашенный мистером Кемпбелем для распродажи его имущества.

Мистер Батс вручил Кемпбелю письмо от нового владельца поместья мистера Дугласа-Кемпбеля, в котором последний предлагал бывшему владельцу скупить у него всю обстановку, лошадей, экипажи, словом, все, что он предназначал в продажу, по той оценке, какую назначит мистер Батс, которому он предлагал оценить все по надлежащей стоимости, ничего не удешевляя; и в случае согласия, он поручал тому же мистеру Батсу уплатить за все полностью и немедленно.

Прочитав письмо и ознакомив с его содержанием жену и аукциониста, мистер Кемпбель предложил последнему тотчас же приступить к оценке, если это было возможно.

Батс согласился, и когда оценка была произведена, Кемпбель мог произвести подсчет той суммы, какая оставалась у него в наличности. Это было приблизительно всего-навсего 1700 или 1800 фунтов, представлявших собою теперь все его состояние.

ГЛАВА III

Может показаться странным, что, владея десять лет таким громадным поместьем, мистер Кемпбель за все эти годы не подумал ничего отложить на черный день. Но дело в том, что имение было разорено, дела расстроены, когда он принял наследство, и большая часть доходов пошла на улучшение того же поместья и повышение его доходности. Кроме того, большие суммы уходили на постройку и оборудование школ, приютов и богаделен, так что до самого последнего времени не удавалось ничего откладывать, а теперь все, что он успел отложить за последний год, ушло на покрытие судебных расходов по процессу с новым владельцем поместья.

На другой день после оценки и продажи имущества прибыл в Векстон-Холл Генри, старший сын Кемпбелей. Он был чрезвычайно расстроен постигшим его семью горем, но его угнетенное состояние все приписывали его нежным сыновним чувствам, а не мысли о себе и своем будущем. Мистер Кемпбель подолгу совещался с женой относительно того, как им устроить дальнейшую жизнь, и все ничего подходящего они не могли придумать. С таким крошечным капиталом, как 1700 фунтов, нельзя было начать никакого дела, которое могло бы обеспечить существование такой большой семьи. Вернуться же к прежней профессии врача было бесполезно, так как молодые врачи не уступят своей практики, да и начинать в эти годы снова составлять практику помаленьку было невозможно. Генри мог бы поступить на место, но он годился только как юрист или политический деятель, и как не окончивший курса наук в колледже, не мог занять никакого положения. Альфред, второй сын, служивший во флоте, мог еще прокормить себя, но ведь оставались еще две девочки и два малолетних мальчика.

Время шло, а Кемпбели все еще не могли ничего решить и не знали, куда им деваться, после того как придется покинуть Векстон-Холл. Наконец приехал и их второй сын Альфред; после первых радостных приветствий и объятий мистер Кемпбель высказал сожаление, что не мог принять у себя его товарищей.

— Это действительно было очень обидно! Но что же делать?! Мои товарищи вполне поняли ваше положение и отнеслись к нему очень сочувственно. Но где же брат Генри и сестры?