Канада, пахнущая смолой - [17]

— Что» с тобой, darling?[6] — крикнул он испуганно. — Что-нибудь случилось?

Потрясенная, неспособная произнести ни слова, Анахарео слабо покачала головой, давая понять, что ничего не случилось.

— Так что же тогда, скажи! Что с тобой, Анахарео? — умолял траппер, прижимая заплаканную бедняжку к груди.

Мучительные догадки лезли ему в голову… На долгие часы он оставлял жену одну в доме. Опытный охотник знал, чем грозит подобное одиночество. Не раз доводило оно лесных жителей до помешательства. Неужели и у нее на этой почве началось нервное расстройство?

— Скажи, дорогая, это одиночество? — допытывался он. Да, ее угнетало одиночество. Но не это было самым худшим.

— Но что же? — настаивал Грей Оул. — Расскажи, прошу тебя.

С отвращением во взгляде Анахарео показала на дичь, которую Оул принес из леса: к его поясу было привязано несколько убитых ондатр. Он понял этот взгляд. Подобные угрызения совести уже давно мучали и его самого. Зная, что жена не переносит убийства зверей, он почти ненавидел свое ремесло траппера. Но что было делать? Охота была его единственным средством к существованию, и Грей Оул не представлял себе, как иначе можно зарабатывать на жизнь.

Первое время все шло по-прежнему. Анахарео успокоилась, и на ее лице появилась прежняя улыбка. Но с этого дня Грей Оул часто брал жену с собой на охоту, не желая оставлять ее одну.

В начале весны траппер поймал несколько бобров: их ценные шкурки пополнили его добычу. Когда же на следующий день вместе с женой он посетил ту же самую запруду, они увидели двух маленьких бобрят с жалобным писком барахтавшихся на поверхности воды. Легко было догадаться, что это охотник сделал их сиротами.

— Бедняжки! — вырвалось из груди Анахарео.

Мучительный вопрос, который они в течение нескольких недель старались заглушить, внезапно встал перед ними во всей остроте. В лесу эти беспомощные малыши были обречены на верную гибель. Тогда Грей Оул и Анахарео поймали их и решили заменить им мать.

Незначительный случай оказался чреватым большими последствиями. Он явился поворотным моментом в жизни Серой Совы и громким эхом отозвался по всей Канаде…

Осторожно отнесли малышей в хижину, обогрели их, накормили консервированным молоком. Бобрята — меховые клубочки с большими головками — с самого начала перестали бояться людей и с подкупающей доверчивостью глядели в их улыбающиеся лица. Они удивительно быстро освоились, проявили весьма дружелюбный нрав и сразу стали членами человеческой семьи. Спустя некоторое время, когда Грей Оул, желая вернуть бобрятам свободу, вывез их на ближайшее озеро, малыши с плаксивым писком поплыли за лодкой, прибежали в хижину и не дали выгнать себя. Хотели жить вместе с двумя добрыми людьми.

Так началась эта необычайная идиллия в канадском лесу. С тех пор Серая Сова перестал убивать зверей: бобров и любых других. Он перестал быть траппером, забросил ружье и капканы. Текла в нем кровь индейца или нет — в душе он был подлинным индейцем. А индейцы всегда считали бобров своими четвероногими братьями, которых надо уважать и любить. Грей Оул, представитель истребляемого индейского народа, встал на защиту истребляемых бобров.

Вскоре, к большой радости Анахарео, удалось залучить в хижину и других бобров. Более внимательно присматриваясь теперь к забавам этих своеобразных грызунов, счастливые люди не могли прийти в себя от удивления — такими умными, сообразительными, в то же время ласковыми и нежными зверьками оказались бобры.

Тогда Грей Оул решил бороться за них. В своей лесной хижине он написал с помощью жены пламенную статью в защиту бобров и послал ее в газету. Затем приготовил лекцию и стал знакомить с ней публику. Эффект превзошел все ожидания. Грея Оула слушали, затаив дыхание, его статьями зачитывались. Спешно овладевая вместе со своей верной помощницей писательским мастерством, он продолжал публиковать новые статьи. Вырабатывал острый стиль, боролся отчаянно и упорно, с нарастающей страстностью популяризируя свой опыт. Оул умел убеждать. Он всколыхнул сердца и общественное мнение страны.

Канадское правительство снова издало суровый закон, запрещающий ловлю бобров. Оно выделило огромные лесные территории, где нельзя было не только убивать бобров, но даже беспокоить их. Одна из таких резерваций к югу от залива Джемс занимает более сорока тысяч квадратных километров, то есть примерно столько же, сколько два польских воеводства. Знаменитый Алгонкин-Парк, к западу от Оттавы (около 60000 га), также стал бобровым заповедником.

Самого Грея Оула назначили государственным смотрителем заповедника вокруг его хижины в провинции Квебек. Несгибаемый борец стал очень популярным в Канаде. Более того: стал знаменем.

И прирученных бобров вокруг хижины Серой Совы становилось все больше. Они чувствовали себя великолепно, часто заглядывали в хижину и не собирались удирать: забавлялись и проказничали на близлежащем озере. Забавные существа — не то дети, не то зверьки — прибегали на зов, ели из рук. Многочисленные туристы приезжали сюда (к отчаянию Серой Совы и Анахарео) и без конца фотографировали эти чудеса. Приезжали также киноэкспедиции и производили съемки. Прославилась Джелли Ролл — бобровая кинозвезда. А канадское правительство использовало сенсацию для пропаганды туризма.