Камни его родины - [63]

Потом, когда разговор все-таки коснулся нового дома, Бьюелы заметили, что он «удивительно воздушный»; они явно относились к Эбби снисходительно и считали этот дом очередной ребяческой забавой – вроде пресловутой цирковой палатки.

Неподалеку от них стояла группа незнакомых гостей, и, беседуя с Бьюелами, Эбби слышал краем уха немало критических замечаний по поводу своего нового дома.

– А трубы отопления прямо залиты в бетон под полом? – Мужской голос.

– Конечно. – Другой голос.

– А что, если одна из них лопнет ко всем чертям? Как до нее добраться?

Хохот.

– Дом восхитительный, что и говорить! Если бы только я могла заставить мужа понять это. Но он ярый ненавистник модернизма. Подумать только – в наше-то время!

– Уж лучше бы эти архитекторы не брались за внутреннюю отделку. Эту работу они должны поручать нам.

Вскоре после того как Эбби попрощался с Бьюелами, ему довелось познакомиться с одним из таких критиков. Нина подвела к нему мужа и жену – мистера и миссис Гришэм.

– Это мамины клиенты, – объяснила она. – Свой первый дом они купили с ее помощью.

– Мы очень любим его, – сказала Сандра Гришэм, худощавая рыжая женщина в плотном шерстяном костюме. Эбби решил, что она, должно быть, без памяти любит лошадей и собак. – Это старинный, колониальный дом на Байерс-роуд. Только, видите ли, – она робко покосилась на мужа, – я уже давно мечтаю о современном доме. Вот хотя бы вроде вашего. Восхитительный дом. Но Уолли и слышать об этом не хочет.

Уолли Гришэм смотрел на Нину.

– Что?

– Я сказала, что ты и слышать не хочешь о таком Доме. Ведь верно?

– Что правда, то правда. – Уолли снова посмотрел на Нину, потом на Эбби и, спохватившись, добавил: – Не сочтите за грубость, конечно. Я и сам знаю – архитектору так не говорят.

– Нет, почему же, – ответил Эбби с подчеркнутой любезностью. – Я вполне понимаю вашу точку зрения.

– А я нет, – сказала Нина. – По-моему, мистер Гри-шэм из таких людей, которые, если поверят во что-нибудь, сразу отказываются от прежних взглядов. – Она повернулась к Гришэму. – Разве не так?

Уолли Гришэм был крупный, грузный мужчина лет сорока; у него были черные густые волосы, нос луковицей и тонкие, плотно сжатые губы.

– Боюсь, что вы ошибаетесь, – ответил он. Когда он смотрел на Нину, его тяжелое, жесткое лицо смягчалось. – Я всегда знаю, чего хочу. И умею добиваться своего.

– Какая я счастливица! – сказала его жена.

– Можно мне ненадолго похитить вашего мужа, миссис Гришэм? – спросила Нина.

Миссис Гришэм внимательно посмотрела на нее, а Эбби уставился на свою сигарету.

– Попробую обратить его в свою веру, – объяснила Нина, уводя Гришэма на террасу.

– Боюсь, что это безнадежное дело, – сказала миссис Гришэм Эбби, когда они ушли. – Жаль. Мне ужасно хотелось бы жить в таком замечательном доме. – Она вздохнула. – Вы не интересуетесь гончими, мистер Остин?

Время от времени Эбби с невольной тревогой поглядывал в сторону террасы. Он как раз придумывал способ избавиться от своей густопсовой собеседницы, когда кто-то подкрался сзади и руками закрыл ему глаза. Он сразу понял, что это Трой.

– Угадай кто! – сказала она.

– Какая-нибудь тупоголовая родственница из Бруклина, – сказал Эбби; он повернулся, поцеловал ее и пожал руку Винсу Коулу.

– Прошу прощения, – сказал Винс. – Не скажете ли, где нам разыскать архитектора, который проектировал этот дом?

– Да-да, – Трой моментально включилась в игру. – Нам как раз нужно что-нибудь такое-этакое!

Итак, он вырвался из рук миссис Гришэм, но тут сзади раздался голос... ну конечно, так растягивать слова может только Бинк Нетлтон. – Эй... – И Эбби кинулся пожимать руку круглолицему проказнику Бинку и хорошенькой, вечно надутой Эйлин, его жене.

Трой сейчас же повела их в прихожую. Там она достала из стенного шкафа подарок, который привезла новоселам, – большую картину.

– Я решила, что она будет дивно выглядеть вот здесь, над камином. Имей в виду, Эб, мне пришлось долго копить деньги, чтобы купить ее.

Стоя позади нее, Эбби смотрел на картину, которую Трой прислонила к дверце шкафа. Это было абстрактное полотно, написанное очень яркими красками; имени художника Эбби никогда не слышал, но картина понравилась ему с первого взгляда. Он повернулся к Трой. Она сделала протестующий жест:

– Не нужно никаких речей, мой миленький. Я и так вижу, что угодила тебе.

– Какая прелесть! – сказал наконец Эбби, любуясь картиной. – А кто художник?

– Ну, он сущий ребенок, но какой талантливый! – Трой прямо захлебывалась. – Я уверена, что он станет великим негритянским художником. Только у него никто ничего не покупает. Я первая.

Эбби усмехнулся. Как хорошо, что Трой такая же, как была. Он надеялся, что она всегда останется такой.

– Моя начальница миссис Халперн – женщина замечательная и очень толковая – говорит, что мне действительно удалось найти для тебя стоящую вещь, – сообщила Трой.

Осторожно спрятав картину, Эбби сказал:

– Давай повесим ее, когда толкучка кончится. Затем он увел Трой, Винса, Бинка и Эйлин в бар и принялся угощать их коктейлями.

– А где же хозяйка? – спросила Трой, доставая из сумочки сигареты и зажигалку.