Каменный пояс, 1977 - [91]

— Алексей Иванович! И невиданные масштабы стройки, и необычный ее характер, наверное, рождают много проблем в координации действий.

— Мы наладили четкую структуру управления и координации. Она создала единый ритм громадной стройки. Но проблем хоть отбавляй. Они начинались с самой маленькой строительной площадки, на которой завязаны интересы десятков предприятий и организаций нашей страны и членов СЭВ. Я решусь перечислить только основные. Это национальное предприятие «Транзитный газопровод» в ЧССР, объединение «Энергополь» в ПНР, народное предприятие «ПКМ — Анлагенбау» в ГДР, предприятие по строительству объектов нефтехимической промышленности «Петролбер» в ВНР. Последнее, например, в свою очередь, связано почти с девятью десятками венгерских объединений и заводов. Каким образом разместить, обеспечить фронтом работ посланцев братских стран? Наконец, как наладить производственные связи в масштабе всей стройки? Ответа на эти и другие вопросы в практике не найдешь, ибо ничего подобного еще не существовало.

— Как оценивают обстановку на интернациональной стройке наши партнеры?

— Мнение едино. Вот что пишет венгерская газета «Непсабадшаг».

«Венгерские специалисты прилагают все усилия, чтобы сохранить высокие темпы работ. В этом убеждается всякий, кому здесь довелось побывать. Строители внимательны друг к другу, настроение и отношение людей к работе здесь лучше, чем порой это бывает дома, в привычных условиях. Определенно сказывается понимание высокой ответственности, возложенной на них».

Польская газета «Трибуна люду»:

«Стройка показывает огромные возможности интеграции стран СЭВ.

Для специалистов это профессиональное и жизненное испытание. Дело не просто в укладке и соединении 56 тысяч труб. Есть тут нечто такое, что директор Е. Понцильюш называет «философией стройки»: ведь чтобы уложить трубы, требуется предусмотреть тысячи технических и человеческих факторов».

Чехословацкая «Руде право»:

«В целом сотрудничество осуществляется очень хорошо. На советских товарищей всегда можно положиться».

— Каково значение газопровода и его строительства?

— Интернациональная стройка имеет огромный политический смысл, большое воспитательное значение. В совместном труде рабочих стран социализма развиваются и крепнут братские отношения между народами.

Азия — Европа

Наш вездеход аккуратно простучал скатами о деревянный мост через Урал, подпрыгнул на колдобине, будто стряхнул с себя перед въездом в Европу азиатскую пыль, бодро потянул в прохладу пойменного леса.

Мы, участники творческой экспедиции по трассе строящегося газопровода, не проехали еще и сотни километров из предстоящих трех тысяч, однако только что пересеченный рубеж между Азией и Европой заставил нас мысленно оглянуться назад. За Уралом остались оренбургские хлебные нивы с вереницами машин — зерновозов и комбайнов, с гигантскими штабелями труб на закрайках полей. Трассовики, пережидая, когда утихнет хлебоуборочная страда и освободятся поля для трассы газопровода, готовились к не менее напряженному, чем хлебный, газовому штурму.

Слова «хлеб» и «газ» в эти страдные дни лета не сходили с уст оренбуржцев. Десятая пятилетка еще только довела до излета первый свой год, как хлеборобы и газовики повели сверхплановый счет на миллионы и миллиарды. В июле коллектив Всесоюзного промышленного объединения Оренбурггазпром добыл один миллиард кубометров газа дополнительно к плану. В сентябре сельские труженики засыпали в закрома государства сверхплановый миллион тонн зерна.

Позади оставалась индустриализированная степь с россыпью мощных заводов по добыче и переработке газа, строительных площадок третьей очереди газопромышленного комплекса. Расстояние сгорбатило ровную степь, скрыло от нашего взгляда Оренбург, переживающий первую за свои 230 лет реконструкцию, на лесах новостроек остались наши друзья из Болгарии. На улице Чкаловской заканчивал в то время кирпичную кладку девятиэтажки бригадир Николай Злотанов, осваивавший на этом доме метод бригадного подряда своего советского тезки Николая Злобина. На улице Володарского начала новое здание бригада каменщиков Христо Киримова… На берег Киндели мы завернули уже в сумерки, после суматошного дня, проведенного на строительстве Алексеевской компрессорной станции. Люди там работали здорово, и мы, мешая им работать, все подступались к ним с вопросом: что же, мол, привело вас сюда и так крепко держит здесь, на этом нестерпимо пыльном, непролазно грязном, свирепо провьюженном и промороженном, в зависимости от времени года, степном бугре. Люди отделывались шутками или казенными фразами.

Кинделя — степная не речка, а речушка. Но у нее хватило силенок защититься от супесных степей не только зелеными ресничками кустарников, но и дубовыми рощицами, смешанными лесочками. После дневного зноя в открытой степи такая влажная прохлада встретила нас, что по коже, как после долгого купания, пошли пупыри. Перед глазами темное зеркало омута, чуть левее — тихая рябь переката, за спиной — вечерние звуки Алексеевки: крики деревенской ребятни, урчание трактора, мычание коров. Холодновато пахнет водорослями, ветерок приносит из села теплые запахи парного молока и силоса.