Каменное сердце - [60]
Поставив тарелку на столик, он поднес бутылку ко рту, а затем указал на книжку.
– Что читаешь?
Элла моргнула. Кес с ней разговаривал? Добровольно? Она хотела ущипнуть себя, чтобы убедиться в отсутствии галлюцинаций.
– Э-э-э... я? – пропищала она, сопротивляясь желанию ударить себя. А к кому еще он мог обратиться? Ведь гаргулья понимал, что люди в телевизоре на самом деле не находятся в комнате, да и вообще она его не включала.
– Хм, книгу Алана, полагаю, теперь она принадлежит мне. – Проведя рукой по странице, Элла склонила голову набок. – Я чувствую себя виноватой в его смерти, будто должна была предпринять что-нибудь. Он умер в собственном доме, а мы смогли выбраться... не знаю, все это заставляет думать, будто я украла у него книги. Будто не должна была их брать.
Кес проглотил кусок бутерброда.
– Нет, он хотел, чтобы они стали твоими, поэтому и отдал их. При иных обстоятельствах, ты бы вернула книги Алану, но не позорно их сохранить себе. Так ты чтишь его память.
Она с подозрением посмотрела на него.
– Ты на самом деле так думаешь?
– Да. Алан Парсонс был Хранителем, и в его обязанности входила передача знаний другим поколениям, во благо Академии и всего человечества. Эти книги должны остаться у тебя. Вероятно, сейчас ты в них нуждаешься даже больше, чем когда-либо.
– Думаю, ты прав.
– Не думай. Знай. Алан умер с честью, но его гибель на руках ночных, а не твоих.
Он подождал, пока Элла кивнула, а затем вернулся к поеданию бутерброда.
Она молчала, пока он доедал, чтобы затем откинуться на спинку дивана с пивом в руке. Если бы не крылья за спиной и хвост, обернутый вокруг голени, Кес выглядел бы вполне обычным парнем, наслаждающимся выпивкой после рабочего дня. Ну, почти обычным.
Сегодня тишина между ними была более легкой, менее напряженной, менее наполненной невысказанными словами, болью и гневом. Элла задумалась, могло ли это быть как-то связано с совместным противостоянием врагу, что-то вроде духа товарищества во время сражения, или за это ответственно заклинание Алана?
В любом случае, причин для жалоб не было. Спокойная тишина, словно удар бейсбольной биты, разрядила напряженность, но к этому еще нужно привыкнуть.
Эй, привыкла же она к его беспрецедентным посиделкам перед телевизором, когда он включал его и переключал каналы, не использую пульта, но для этого понадобилось время.
Вздохнув, Элла опустила взгляд в книгу, а Кес продолжил сидеть и потягивать пиво. Ну разве они не похожи на давно женатую чету? Ну, за исключением телевизора, пульта и различия в видах, естественно.
Может, этот небольшой обмен фразами был своего рода оливковой ветвью, которую Элла так ждала? Осталось только решить, достаточно ли этого.
На сей раз слова на странице объединились и выровнялись в аккуратные строчки, заполненные фразами и предложениями, да к тому же и интересными. Аллилуйя.
На случайно выбранной странице, она обнаружила заклинание, способное выявить наличие маскировочной магии.
Не подозревая о существовании такой, Элла продолжила чтение и узнала, что есть магия, которую можно увидеть, переключив зрение на волшебное, которым она и воспользовалась, чтобы увидеть разрушенные чары в доме Грегори и темную магию, клубившуюся вокруг ночных в лесу Сиэтла, но можно и скрыть магию даже от такого видения.
Например, маг, написавший эту книгу, упоминал, что некоторые ночные – особенно те, кто вербует новых слуг тьмы или проникает и разрушает человеческие организации – накладывали чары, заставляющие другого мага забыть о своем колдовстве, не говоря уже о его методах использования и назначении.
При помощи волшебного зрения такие чары не видно, и при подозрении на них необходимо сосредоточиться и произнести заклинание разоблачения. Определенно такое может оказаться полезным.
На следующей странице Элла нашла еще более полезную информацию: заклинание поглощения. При прочтении названия, она представила губку и гидрогель[21], но продолжив читать, обнаружила, что в основе этой магии лежала оборона, уже известная ей, и которой воспользовалась, смешав защиту и нападение.
Это заклинание создавало энергетический щит, который не только защищал от атаки магией, но на самом деле впитывал энергию направленного на него заклинания, а затем отсылал ее нападавшему. Наподобие того, что Элла провернула в лесу. Но из-за того, что цель этого заклинания не явная, оно могло серьезно ранить атакующего.
Ей понравилась справедливость этой техники. Заклинание наносит вред не больший и не меньший, чем враг желал нанести тебе. Довольно утонченно.
Она повторяла слова, бормоча их себе под нос и пытаясь запомнить. Элла ожидала, что заклинание будет сложнее, вновь вспомнив о благовониях и покалывании, но быстро поняла, что ключ к магической практике Хранителя – желание.
Если он желал что-то создать, то создавал это, если желал на что-то повлиять – влиял. "На нее, – напомнила она себе, – хватит уже с нее этого мужского центризма[22]". Когда-нибудь Элла сама станет Хранителем, но она уж точно не мужчина. Долой патриархат и все в этом духе. Пора бы Академии очнуться и приспособиться к XXI веку.
Благодаря этому сверхъестественному роману от популярного автора по версии New York Time Кристины Уоррен вы погрузитесь в мир гаргулий. Выдающийся реставратор, Фелисити, берется помочь подруге отыскать в Монреале таинственную статую. Но когда Фил находит ее, то поражается своему притяжению к ней. Влечению, которое не должна чувствовать девушка к каменной гаргулье, и Фил решает провести ночь в его объятиях. Но понятия не имеет, что ее желание к каменному, бесчувственному существу увеличится в разы. Века Спар провел во сне, запертый в камне, дожидаясь часа, когда понадобится человечеству.
Франция XIX века. Юный Собран, сын винодела, знакомится с ангелом, внешне похожим на Иисуса Христа. И все в жизни Собрана складывается удачно: он наследует отцовскую винодельню, женится на девушке своей мечты. Но ангел оказывается падшим. Винодел сходит с ума, повреждается рассудком его жена, а в провинции совершается несколько жестоких убийств юных девушек…Тонкий интригующий роман погружает читателя в неизведанный мир желания и ярости, страсти и смертельной ревности, сексуального наслаждения и стыда, своеобразной верности.Писательницу Элизабет Нокс хорошо знают в Новой Зеландии, и это ее первая книга, получившая мировую известность.
Когда рассказ "Тут я проснулся и оказался здесь, на холодном склоне холма" был впервые опубликован в 1971 году, повсеместно считалось, что его автор - мужчина. Когда в 1973 году был опубликован первый авторский сборник Джеймса Типтри-младшего "В десяти тысячах световых лет от дома", все по-прежнему полагали так же. Только в 1977-ом Элис Шелдон наконец призналась, что Типтри - это она, уроженка Чикаго, дочь хорошо известного географа и писательницы, специализирующейся на путешествиях. Элис Шелдон получила образование в области экспериментальной психологии и работала на американское правительство, причем часть этого времени - в Пентагоне.
Вот и подошел к концу пятый курс. Квалификацию худо-бедно прошли, звание «колдунов» получили, теперь пора и в летний лагерь собираться, а там, глядишь, и до пещер дроу доберемся. Это, конечно, если из болот выберемся, в которые по ошибке попали… ну и если начальство нас с радости великой при встрече не прибьет... А я что? Я ничего. Я ж не только «фея любви», но еще и демон, а демоны не сдаются!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бывают просто рождественские утра, а бывают рождественские утра вроде этого: когда я вижу, как мой брат Рис расхаживает по нашей нью-йоркской квартире… и улыбается. Да, речь о Рисе, замкнутом, хмуром и раздражающем; о человеке, который превратил угрюмость в искусство. Но сейчас он вовсе не хмурится. Нет, собственно говоря, сейчас он угрожает отделать меня пистолетом за то, что я пожал руку красивому, милому, полураздетому созданию по имени Джейн, которое только что попыталось выскользнуть из его спальни.