Каменное сердце - [57]

Но я должен был, по крайней мере, признать, что со дня нашего отъезда я ни разу не ощутил того странного зуда. Кисти рук, бицепсы, грудные мышцы жили предельно спокойной и упорядоченной мускульной жизнью. Ни малейшего желания ударить! Уже кое-что.

Что же касается Лейлы, она с тех пор, как встретилась с этим дядей Джо, очень мало интересовалась тем, что делаем мы с Эллен. Всякий раз, как я встречал ее в «Восточном Баре», она странно на меня поглядывала и казалась очень занятой. Она ловко наливала кофе в чашки, разносила заказы, подметала между столиками. Часто она оживленно разговаривала с подозрительными типами, напоминавшими заговорщиков из второсортных фильмов. Иногда она уходила вместе с ними, краешком глаза ловя мое осуждение, но скорее довольная возможностью бросить мне вызов.

— Да, эта девочка знает, как сделаться полезной, ничего не скажешь! Вот молодчина! — расплываясь в улыбке, говорил мне дядя Джо.

И сам что-то с важностью нашептывал на ушко Лейле, давая ей какие-то тайные поручения. Она кивала, снова искоса на меня поглядывала и бежала выполнять.

Так продолжалось до того дня, когда на залитой солнцем террасе я нашел стопку бумаги, девственно чистой и тревожащей. Кто-то даже придавил ее кирпичом, чтобы листки не разлетелись. Рядом стоял стаканчик с карандашами и шариковыми ручками всех цветов. Вокруг меня, развешивая белье, певуче переговаривались женщины, кричали чайки, от Сент-Мари-Мажор доносился оглушительный трезвон.

Я сел, потрогал листок, нацарапал на нем выколотый глаз, потом голову сфинкса. Три минуты спустя смял свой рисунок и выбросил карандаш за перила. Меня распирал смех. Я хотел сказать — меня распирало отчаяние. Но и желание рассмеяться, и отчаяние где-то застряли. И потому я подставил лицо солнцу и закрыл глаза.

Когда я снова их открыл, передо мной, против света, стояла Лейла, призрачная и настойчивая.

— Может быть, вам еще что-нибудь надо для того, чтобы начать? Пойдемте со мной. Я кое-что вам покажу, что может вам пригодиться. — И независимо двинулась к темной лестнице.

Я бы и рад, не трогаясь с места, попросить ее уйти, но, поскольку в последнее время почти ее не видел, мне и пойти за ней хотелось тоже. Кроме того, я начал опасаться, как бы она не занялась чем-то несовместимым с придуманным мной персонажем. Иногда я боялся, что она исчезнет. Я представлял себе, как она шутит с моряками, отплывает на первом попавшемся судне, тайно пересекает границу. Словом, я боялся ее потерять, боялся, что ее погубят. Вот и пошел следом.

На этот раз, вместо того чтобы подниматься к небу, мы погрузились в недра. Когда мы спустились по лестнице, Лейла повела меня в подземелья, в которых, похоже, освоилась с невероятной быстротой. Мы прошли через подвалы. Потом снова поднялись наверх, должно быть, уже в другом здании, а оттуда, не выходя на свет, попали в гараж с десятками боксов за железными дверьми. У Лейлы был ключ, одну из них она открыла и снова заперла за нами. Мы стояли неподвижно в темноте и тишине, затаив дыхание и прислушиваясь.

Когда Лейла включила свет, передо мной оказалась гора новых коробок и упаковок, на которых красовались названия известных фирм, производящих всевозможные приборы: телевизоры, видеомагнитофоны, проигрыватели, компьютеры, принтеры, фотоаппараты, цифровые камеры, а кроме того — кондиционеры, вентиляторы, печки и не знаю что еще… Здесь хватило бы товара не на один магазин компьютерной или бытовой техники.

Лейла проложила себе дорогу среди всего этого барахла. Я увидел у нее в руке резак. Она вспорола картонную упаковку ноутбука, потом вторую, третью, грубо вытащила компьютеры, разложила передо мной.

— Выбирайте! На каком вам больше хочется работать?

Она раскрывала их, чтобы виден был экран, показывала мне клавиатуру, называла фирму.

— Ну что? Вам ведь нужен текстовый редактор, да? Все новенькие. Последние модели.

Она не впервые меня захватила врасплох. Сначала мне захотелось влепить ей пощечину. Потом все эти компьютеры, все эти груды технологического товара показались мне чем-то чудовищным. Я представил себе, какие глупости способна натворить ради этих предметов такая девушка, как Лейла, чем она могла рисковать. Подумал о тех, кто вдали отсюда в грязных цехах за гроши собирает эти машины. Подумал о бесчисленных покупателях, отдающих последнее за ерунду. И меня чуть было не вывернуло. И тогда у меня осталось единственное средство, чтобы не начать блевать, чтобы не рухнуть, блюя на товар, — начать лупить.

Все происходящее представилось мне нелепым и страшным: мы стоим в подвале, и один из моих персонажей, девушка, за несколько дней до этого волшебным образом воплотившаяся, предлагает мне совершенное техническое орудие (но добытое посредством кражи в крупных размерах), чтобы я заново переписал некоторые аспекты ее мнимого существования!

Для начала я врезал кулаком по клавиатуре.

— А дурь, Лейла, дурь ты где прячешь? У тебя там, в этих коробках, не лежит заодно пара килограммов кокаина? Или героину немножко? Мне для того, чтобы писать, в первую очередь требуется героин! Так что давай! — И еще раз врезал кулаком, а потом долго пинал коробки ногами. Я с такой яростью набросился на товар, что изо всех сил удерживался, чтобы не дать Лейле пощечину, не всыпать ей как следует. Я у нее на глазах схватил маленький ноутбук, раскрыл его, словно книгу, погнул, вывернул, а потом выдрал экран и кинул на пол. Та же участь постигла и другие машины!