Каменное сердце - [4]
С уважением, Тимофей.
Н-да.
Что остается? Остается притвориться суховатой и даже несколько советской девушкой — то есть мужчиной! Это же не Полина Шкут, а Пауль Шуман.
Ваше прошлое письмо я получил. Я не знаю, что сказать про такую судьбу, как у вас. Первое, что пришло в голову, — купленные дипломы лишили вас друзей, однокурсников. Это очень мощная подпитка в любых ситуациях. Мы с вами люди из разных частей этой жизни. Вы не знаете, что делать со свободным временем, как его использовать. Мне же его всегда не хватает. Цейтнот длиною в жизнь. У меня улыбку вызвали ваши слова о простой и красивой жизни другого человека (в данном случае моей), которого не знаешь. Да, пусть со стороны кажется так. Не буду разубеждать.
Каменного юнгу я снял, потому что меня тронул этот памятник. Оба моих деда остались на войне. Но они были взрослыми мужиками. А юнги были подростками, и я подумал, как им было страшно. Нам в нашей удобной жизни и то бывает страшно. Страшно принимать решения, страшно брать ответственность. А их жизнь загнала в угол. Я представил себе, как страшно тонуть в черной холодной воде, когда тебе пятнадцать. Вот и все.
Ваш рассказ про каменное сердце бесконечно печальный. Не могу себе представить, как устроена жизнь в больших южных семьях. Знаю об этом понаслышке. Знаю только, что зависеть от кого-то, в том числе от родителей, когда тебе больше восемнадцати лет — для меня вещь неприемлемая. За свою личную свободу я готов есть землю. Рисковать, работать на пределе сил. Только бы иметь право распоряжаться своей жизнью. Сохранять душу. Она нам дается на временное хранение — от рождения до смерти. И вернуть ее я хочу в лучшем виде, чем получил. А если совсем трудно… — она задумалась и решила добавить что-то из классики, — то в любых самых тяжелых ситуациях становится лучше, когда помогаешь тому, кому хуже, чем тебе. Только без корысти и мысли „какой я хороший“. Это реально работает. Всего доброго. Спасибо за письма.
Павел.
и вам спасибо за письмо, а то я думал, вы совсем не ответите. Наверное, я слишком много лишнего написал про себя, и свою жизнь, и про свое тяжелое происшествие. Но спасибо, что вы откликнулись все-таки.
Вы не знаете, что такое большая южная семья, а я немножко знаю, что такое обычная русская или там украинская семья, в общем — не кавказская или вообще не южная семья. Как я понял, это примерно то же самое. Везде примерно одинаково. Только в южной семье все очень напоказ. Приказы разные кричат. Вроде „я отец! я мать! я твой старший брат! семья тебя проклянет!“ и все такие вещи. Но в русской семье царит то же самое, только без южного шума, без таких традиционных собраний всей семьей. Все равно в русской семье старшие добиваются от младших чего хотят, а младшие мстят старшим как умеют — иногда очень жестоко и несправедливо. Но русская семья все равно легче.
Вы написали очень мудрые и героические слова насчет свободной души и что готовы на все пойти за свободу. Но только наша жизнь устроена как в театре. Один режиссер говорил: „В предлагаемых обстоятельствах“. В России вообще свободней жить человеку с человеком. Поэтому я давно уехал в Россию, кстати. В России можно сказать: папа, я иду теперь учиться и еду в Ленинград, например. Русский папа, если не согласен, покричит и все. А грузинский папа тебя на вокзале поймает, отвезет в горы, и ты там посидишь в домике недели две, пока прощения не запросишь. Вообще вы когда-то, Павел, разговаривали на серьезную жизненную тему, чтобы у вас руки были закручены назад? А пистолет в затылок в самую ямочку, и чтоб знал: скажешь не так — тебя убьют, и никто не узнает, как в русской песне, где могилка твоя. В школе на всякий случай журнал украдут, и в поликлинике карточку, и в милиции форму номер один — и все, и нет тебя, и не было никогда. Где такой Тима был? Или Паша, например? Ошибся, кацо, приснилось тебе, ты пойди еще поспи, проспись хорошо, да?
Вот сидит человек в таком домике в горах день, неделю, две. Быки его стерегут, дрянь покушать дают, кувшин воды дают, наружу не выводят, ведро в углу — все удобства. Ждут, пока станешь прощения просить. Сидит человек и думает: жизнь все-таки дороже. Это же не как вон те матросы — спасать родину от врагов, тут правда надо жертвовать жизнью. А жертвовать жизнью, чтобы пойти учиться в тот институт, а не в этот или работать в то учреждение, а не в другое — вот и думаешь, разве надо ради такой свободы умирать или убегать в другой город и ждать, как тебе отомстят?
Это я, наверно, нескладно и непонятно пишу, но смысл такой: когда легко быть свободной личностью, тогда легко. Я могу только позавидовать и сказать: как вам, уважаемый Павел, хорошо.
А когда трудно — тогда трудно.
Вы, конечно, правы, что купленный диплом — это нет товарищей-студентов. Да. Это жалко. Но не вернешь. Что делать? Надо жить как получается, в этих „предлагаемых обстоятельствах“. Конечно, надо помогать людям. Я помогаю кому могу и как могу. Стараюсь незаметно, это вы сказали правильно. Помогать и выставлять напоказ как помогаешь — это грех.
Миуссы Людмилы Улицкой и Ольги Трифоновой, Ленгоры Дмитрия Быкова, ВДНХ Дмитрия Глуховского, «тучерез» в Гнездниковском переулке Марины Москвиной, Матвеевское (оно же Ближняя дача) Александра Архангельского, Рождественка Андрея Макаревича, Ордынка Сергея Шаргунова… У каждого своя история и своя Москва, но на пересечении узких переулков и шумных проспектов так легко найти место встречи!Все тексты написаны специально для этой книги.Книга иллюстрирована московскими акварелями Алёны Дергилёвой.
Денис Драгунский не раз отмечал, что его любимая форма – короткие рассказы, ну или, как компромисс, маленькая повесть. И вдруг – большой роман, да какой! Поместье на окраине Империи, юная наследница старого дворянского рода, которая своим экстравагантным поведением держит в страхе всю родню, молодые заговорщики, подброшенные деньги, револьвер под блузкой, роскошные апартаменты, дешевая квартирка на окраине, итальянский князь, русский учитель, погони, скандалы, умные разговоры – и постоянная изнурительная ложь, пронизывающая судьбы и умы Европы накануне Первой мировой войны.
«Фабрика прозы: записки наладчика» – остроумные и ироничные заметки Дениса Драгунского последних лет. Вроде бы речь о литературе и писательских секретах. Но кланяться бородатым классикам не придется. Оказывается, литература и есть сама жизнь. Сколько вокруг нее историй, любовных сюжетов, парадоксов, трагедий, уморительных эпизодов! Из всего этого она и рождается. Иногда прекрасная. Иногда нет. Как и почему – наблюдаем вместе с автором.
Денис Драгунский – прозаик, журналист, известный блогер. Автор романов «Архитектор и монах», «Дело принципа» и множества коротких рассказов. «Автопортрет неизвестного» – новый роман Дениса Драгунского. Когда-то в огромной квартире сталинского дома жил академик, потом художник, потом министр, потом его сын – ученый, начальник секретной лаборатории. Теперь эту квартиру купил крупный финансист. Его молодая жена, женщина с амбициями, решила написать роман обо всех этих людях. В сплетении судеб и событий разворачиваются таинственные истории о творчестве и шпионаже, об изменах и незаконных детях, об исчезновениях и возвращениях, и о силе художественного вымысла, который иногда побеждает реальность.
В новом романе Дениса Драгунского «Богач и его актер» герой, как в волшебной сказке, в обмен на славу и деньги отдает… себя, свою личность. Очень богатый человек решает снять грандиозный фильм, где главное действующее лицо — он сам. Условия обозначены, талантливый исполнитель выбран. Артист так глубоко погружается в судьбу миллиардера, во все перипетии его жизни, тяжелые семейные драмы, что буквально становится им, вплоть до внешнего сходства — их начинают путать. Но съемки заканчиваются, фестивальный шум утихает, и звезда-оскароносец остается тем, кем был, — бедным актером.
В сборник вошли восемь рассказов современных китайских писателей и восемь — российских. Тема жизни после смерти раскрывается авторами в первую очередь не как переход в мир иной или рассуждения о бессмертии, а как «развернутая метафора обыденной жизни, когда тот или иной роковой поступок или бездействие приводит к смерти — духовной ли, душевной, но частичной смерти. И чем пристальней вглядываешься в мир, который открывают разные по мировоззрению, стилистике, эстетическим пристрастиям произведения, тем больше проступает очевидность переклички, сопряжения двух таких различных культур» (Ирина Барметова)
Новая книга И. Ирошниковой «Эльжуня» — о детях, оказавшихся в невероятных, трудно постижимых человеческим сознанием условиях, о трагической незащищенности их перед лицом войны. Она повествует также о мужчинах и женщинах разных национальностей, оказавшихся в гитлеровских лагерях смерти, рядом с детьми и ежеминутно рисковавших собственной жизнью ради их спасения. Это советские русские женщины Нина Гусева и Ольга Клименко, польская коммунистка Алина Тетмайер, югославка Юличка, чешка Манци, немецкая коммунистка Герда и многие другие. Эта книга обвиняет фашизм и призывает к борьбе за мир.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.