В квартале Нарикано имена этих двух молодых месьоров хорошо известны — Ши Шелам из Шадизара и Конан Канах из Киммерии. Живут они в таверне «Уютная Нора» и подвизаются в шайке некоего Аластора Кайлиени, знаменитого шадизарского ворюги, имя коего прославлено в легендах — никому, кроме Аластора, доселе не удавалось забираться в сокровищницы гномьей общины Шадизара и выйти оттуда живым!
Конан Канах поселился в городе несколько лун тому и успел немного привыкнуть к беспокойному Универсуму Шадизара — согласимся, что сей человеческий улей является эдакой маленькой вселенной, крохотным мирком, маленьким чешущимся прыщиком на седалище Большого Творения. Свои законы, свои традиции, свой говор и собственное наречие, понятное, однако, большинству воров Закатного материка.
Шадизар уникален, точно так же, как уникален Конан — единственный выходец из далекой и почти сказочной Киммерии, обитающий в недрах столицы Заморийского протектората.
А вот Ши Шелам — коренной замориец, чьи деды и прадеды вкупе с бабушками и прабабушками жили под жгучим шадизарским солнцем — есть плоть от плоти города. Пропечен солнцем и пропитан местными нравами, знает все и про всех, встреть его на улице — Ши покажется такой же обязательной частичкой города, как виселица на главной площади, серовато-желтые камни зданий или откормленные шадизарские крысы, являющиеся главным проклятием городских рынков.
Итак, что же понадобилось двум мелким жуликам из Нарикано в доме почтенного волшебника Белого конклава?
Ши и Конан объявились утром, вскоре после рассвета. Остановились у ворот поместья, через привратника попросили встречи с месьором Гератом и, сопровождаемые донельзя подозрительными взглядами телохранителей волшебника, проследовали в гостиную, более смахивавшую на один из самых роскошных залов дворца туранского императора.
Пока ждали волшебника, совершавшего непременную утреннюю медитацию, за оборванцами в оба глаза приглядывал смотритель-дворецкий — как бы чего не сперли! После каждого визита Ши слуги недосчитывались то золотой статуэтки, то завалявшейся на полках драгоценной безделушки из коллекции господина, однако уличить мальчишку ни разу не удавалось. Куда он прятал схищенные предметы оставалось лишь догадываться.
— А-а, мои драгоценный друзья! — Герат, шелестя полами белоснежного балахона стретелю. Но и Герат, как шадизарец по рождению, был не лыком шит.
Сделка не состоялась по двум причинам. Во-первых, Герат собирал коллекцию магических артефактов относящихся лишь к светлому волшебству и старался выполнять требования конклава — нельзя использовать «чужую» магию, поскольку она порождена нечеловеком, а, следовательно, может нести в себе Тьму. Во-вторых, месьор Айбениль так и не сумел уяснить, каково же истинное предназначение медальона, предъявленного Ши Шеламом и его хмурым приятелем-варваром.
Артефакт являл собой платиновый овал с рунической надписью по кругу, причем руны явно принадлежали древнему алфавиту альбов. В центре вытянутого диска — не слишком дорогой мутный темно-зеленый изумруд скверной огранки. К медальону прикреплена простенькая серебряная цепочка — металл потускнел от времени.
На первый взгляд, ничего необычного. Но если взглянуть на изумруд, станут заметны пробегающие внутри камня зеленые искорки, а если коснуться камня, то человеческий палец окутает малахитовое сияние и проскочат безболезненные тонкие молнии. Именно благодаря данным свойствам медальона Ши Шелам принял решение немедленно продать его одному из знакомых магов — простому человеку с колдовством связываться не следует. Ибо, как было выяснено на собственном горьком опыте последних лет, сие чревато мелкими и крупными неприятностями…
— Не возьму, — решительно сказал Герат, отодвигая прочь медальон. — Добудете что-нибудь более… гм… понятное — милости прошу в гости. Не желаю покупать кота в мешке! С магией древних шутки плохи! Откуда мы знаем, вдруг завтра из этой штуковины вылезет нечто клыкасто-когтистое и выразит желание мной позавтракать? Или превратит Шадизар в огромную кучу навоза?
— Зачем лишний раз трудиться? — уныло вопросил Ши. — И к чему превращать навоз в навоз? Ты можешь хоть приблизительно определить, какими свойствами обладает медальон? Чтобы мне было проще говорить с другими покупателями? Например, он может обращать медь в золото или даровать глубоким старцам великую мужскую силу?
— Ни то, и ни другое, — покачал головой волшебник. — Предполагаю, что этот артефакт был создан альбами для управления… Управления чем-то, о чем мы не знаем. Видишь, на металле выгравированы руны повеления?
— Не разбираюсь, — отрекся Ши.
— Альбы умели приказывать существам сверхъестественным. Демонам, драконам, духам… Это давно позабытое искусство.
— Может, мы тогда пойдем? — густым баском сказал Конан, вставая с кресла. — Прости, уважаемый, за беспокойство.
Ши с сожалением посмотрел на кувшин «Либнума» опустошенный только наполовину. Киммериец поднял приятеля за ворот.
— Рекомендую обратиться в лавку Аль-Руди из Турана, на улице Красного Тигра — с улыбкой посоветовал Герат. — Пятьдесят ауреев он не даст, но на два десятка можете рассчитывать смело.
