Камень в руке - [82]

Я провел в больнице до начала следующего дня. Врачи очень удивились, что к этому времени я уже нормально ходил. Тем не менее, ничего необычного в моем организме не обнаружили. Вскоре, я уже получил свою одежду и был «отпущен».

На выходе, я не мог не посмотреть на себя в зеркало. И, вдруг, что-то меня удивило. Я остановился присмотреться. Что же было не так? Вроде, то же курносое лицо с крупными щеками, но правильными чертами. Все те же серо-голубые глаза и широкие брови.

Все те же мешки под глазами, что и всегда. И, всё же, что-то изменилось. Я не сразу понял, что это были волосы. Когда я обратил на них внимание, то понял, что, прежде светло-каштановые, теперь они были абсолютно седыми.

Так странно, молодое лицо и седые волосы. Скоро мне должно было исполниться двадцать два, а выглядел я сейчас, и прежде не слишком инфантильный, гораздо старше.

Я прилично расстроился, думая о том, как буду объяснять это родным, чтобы они не слишком волновались, и, спрятав свои волосы под шляпой, переступил порог. Я входил на улицу. Там было, на удивление, зябко и шел небольшой снег. Я плотнее закутался в свой плащ и направился к остановке.

Когда я пришел на место, там не было ни души. А еще — грязно и все скамьи оплеваны. Ну, как обычно, на остановках, в общем. Я прождал еще около пяти минут, однако ни одного автобуса за это время не подошло.

— Отвратительная погода, не находишь? — Обратился ко мне человек, выросший, будто, из-под земли.

— Не такая отвратительная, как некоторые знакомые мне старые чародеи, Карлайл. — Едко ответил я ему.

Да, это был Карлайл. Сейчас он был одет в короткое черное пальто с поднятым воротником и меховую шапку, что придавало ему немного сходства с партийной элитой времен Империи. Пьюрити лишь, едва заметно, хмыкнул и продолжил разговор обыденным тоном.

— Извини, Энгус хотел сам с тобой переговорить, но у него оказались неотложные дела. Поэтому он поручил это дело мне.

— Напомнишь мне, потом, убить его за такое «счастье»?

— Мне попытаться переплюнуть тебя в клоунаде или всё же поговорим?

— Что бы выбрать? Поговорим? Нет, перспектива посмотреть на тебя с бубенчиками и красным носом кажется мне более соблазнительной.

— У меня тоже замечательное настроение…

— Надо же, а я думал, что всё еще жив. — От этой моей фразы, Карлайл всё же не удержался и издал небольшой смешок.

— Игорь, Игорь… ты думаешь, что можешь меня спровоцировать? Думаю, ты несколько по-другому смотрел бы на вещи, если бы тебе было сейчас двести шестьдесят два года. Я здесь не для того, чтобы портить тебе жизнь. Как раз наоборот. Я пришел, чтобы сказать, что Антония Фэйри отпустили. Совет признал свою ошибку, и мы полностью на твоей стороне. К сожалению, настоящий убийца — колдун, сейчас уже мертв, а потому над ним не может свершиться правосудие. Но вот его сообщнику удалось уйти…

— Эдгар Аркашин жив?

— Мы не располагаем данными о дальнейшей судьбе того, кто называл себя Эдгаром Аркашиным. К слову, его заведение уже было закрыто, когда мы вышли на его след. Практически все, представлявшие хоть какую-то ценность для чародеев, вещи, загадочным образом, исчезли. И всё же, моим людям все-таки удалось найти следы редких чар на входной двери. Есть основания полагать, что мы имеем дело с гроссмейстером…

— Гроссмейстером? Ты шутишь. — Я искренне удивился. Гроссмейстеры были чародеями, для которых существующие рамки мироздания были не более, чем условностями. В разное время им приписывали способности к ясновидению, нечеловеческую силу и возможность искривлять пространственно-временной континуум. Этих чародеев отличали просто безумные глобальные идеи, которые воплощались во вполне реальных, но абсолютно бесчеловечных проектах. Многие из них считали целью своих жизней — способствовать скорейшему сопряжению миров. Разумеется, это делало их слишком опасными, что, в свою очередь, неизбежно привело к гонениям на них со всех сторон.

— Да, я знаю, что последний гроссмейстер был казнен еще до моего рождения.

— И с тех пор ни одного не рождалось. Мы ведь уже давно владеем эффективной техникой их вычисления.

— Именно поэтому я сказал только «есть основания полагать», а не точно констатировал факт. Понимаю, что это звучит как бред сумасшедшего. Но у нас ничего на него нет.

— Он знает мое Истинное Имя. А я его — нет. Причем, я понятия не имею, как он узнал мое.

— Это серьезно. Что же еще он может знать? В любом случае, мы сделаем все возможное, чтобы выследить и уничтожить этого неизвестного чародея.

— Я хочу знать его Истинное Имя. Только так я смогу от него защититься.

— Я понимаю тебя. И мы уже отозвали из города Огнеслава. Со дня на день, в город прибудет более опытный консул. Даю слово, что мы не дадим этому Отступнику причинить вред ни тебе, ни любому другому чародею Пакта.

— Твое слово? Ты смеешься.

— Может и так. — У Карлайла была улыбка ящерицы.

— Как тебя еще терпят? И как ты терпишь других? — Задал я риторический вопрос на прощание, перед тем, как сесть в остановившийся автобус. Кстати, уже третий по счету. Два предыдущих я пропустил из-за нашего с Карлайлом разговора. Что тут сказать, нельзя быть таким вежливым, как я.