Камень Трокентана. Книга 1 - [8]

После ухода кочевников обратно в степь, в Батион направились войска, предводительствовала которыми Инервин, и основали там несколько военных крепостей для защиты той территории и для удобной войны с мятежниками на юге.

Инервин властолюбива и власть ей дороже золота и жизней её людей. Как только мятеж в центральных областях утих, и власть Онувин стала окончательно укрепляться, она произвела смуту среди воительниц, так как Онувин видя слабость войск женщин, желала разоружить большинство воительниц не годных к воинскому делу и дать им вольную жизнь.

Инервин же, получив приказ, решилась воспользоваться отдаленностью места от столицы и на военном совете выступила перед собранием предводителей.

Вот Онувин ковала из нас как из меди меч железным молотом, ломая наши кости, а теперь говорит вот меч из меди, и он ни на что не годен, сделаю из него сосуд для мытья ног. Разве не знала она, что мы женщины, когда дала нам в руки меч? Как же она лишив нас жизни обычных женщин в лета нашей молодости теперь использовав нас, хочет как бы дать её нам вновь? Или она сможет вернуть нам молодые годы? Или не хочет ли она из нас теперь, когда мы проливали за неё кровь и получали увечья, сделать служанками никчёмных мужчин?! Вот мой меч со мной на нём кровь моих врагов, и память о погибших сёстрах укрепляет мою руку, и я не отдам мой меч Онувин. Кто хочет и смел, есть пустынные земли Батиона, мы уйдём в них и будем жить там, и честь, которую мы выстрадали, останется с нами до конца!

И многие из предводителей послушались её, простых же воительниц не спрашивали и приказ Онувин до них не довели, но увели их всех в Батион и соорудили там крепости. Одна же из командиров, бывших на военном совете — Эстервин видя к чему идёт дело смолчала, когда Инервин сказала свою речь, но после, придя к своим войнам, которые были сродные ей по племени, говорила им против Инервин.

Вот Инервин и прочие малкон желают вернуться в свою степь и заморить нас в ней голодом, подобает ли нам служить малкон? Не более ли почтенна Онувин этой дочери пастуха родившейся в хлеву?

И войны поддержав её ушли вместе с ней в Анафис и донесли Онувин о случившемся, пересказав ей все слова Инервин. И сильно смутилась Онувин от этих слов, и было ей горько как от отвара полыни, и не стала она препятствовать взбунтовавшимся, и оставила им предводительницей Инервин, и не вела с ними войны так как чувствовала за собой вину.

И назвали женщин ушедших с Инервин амас маур (дочери плача), так как оплакивала их Онувин и не смогла поднять на них меч, так как те были ей как дочери, сами же они зовут себя амас так как, услышав об этом, Инервин сказала: «Я мать им, а не Онувин». Те же, кто остались верны Онувин зовутся асмин (верные).

И трудно было жить воительницам самим среди пустой степи, и боялась Инервин, что войско возмутиться против неё и уйдёт к Онувин, так как та обещала им свободу и мирную жизнь.

И внушила она женщинам мысли против жизни обычных женщин в семье с мужчинами и против мужчин и устроила сильную дисциплину, так, что всё общество её было войнами, и была она сурова с ними, так что все боялись её более лютого зверя.

Осознав свою беспомощность без снабжения и скудость, она послала посольство к Онувин, боясь сама идти в Вартану, и просила у неё продовольствия и другого необходимого товара для себя, так как воительницы её не знали многих необходимых ремёсел и сильно нуждались издержав все с чем ушли. И пожалела их Онувин, и стала посылать им по морю корабли с необходимым для них товаром, и торговала с ними без прибыли для себя. По крайней бедности общества Инервин приходилось до нитки обирать своих «дочерей», чтобы платить за необходимый товар, и были они крайне бедны. И поставила Онувин правительницей Ипсы — единственного порта Батиона, куда доставлялся груз одну из асмин, и было это унижение и позор для Инервин. И оказалась Инервин и войско её под железной рукой правительницы Варнена и не могла она раскрыть рта против Онувин, даже во внутренней комнате своего дома, и остались они упорстве и нищете своей до сего дня.

Амас заселили степь, обстроив её крепостями до самой южной великой реки Ладен. Они восстановили крепость на старой переправе через реку и, закрепившись там, принялись наступать на юг. Однако мятежники к тому времени на юге были уже объединены и обосновали своё собственное королевство под названием Мастакен. Открытое сражение с ними было крайне опасно для женщин, они бы не выстояли. Поэтому для войны избрали хитрость. Разбившись небольшими отрядами и пользуясь лесистой и гористой местностью, амас скрытно передвигались по земле мятежников. Они разоряли неукрепленные поселения, устраивали постоянные засады и ловушки на мелкие отряды мятежников и живущих в тех землях и безоружных жителей.

Действуя крайне жестоко, они так преуспели, что посеяли ужас среди живущих в Северном Ферроне за свою жизнь и имущество, так, что живущие в той земли боялись и днём далеко уходить от укреплений даже с оружием. Жители бросали свои дома, собирали имущество и перебирались за великий хребет, где было безопасно, да и более плодородная земля и мягкий климат. Вскоре, северный Феррон обезлюдел, и амас могли вполне свободно передвигаться по его землям, а мастакен остались только в одном столичном городе их северной области, в Ваоле, да и то только лишь один небольшой гарнизон. Местных жителей не осталось вовсе, а снабжение продовольствием не могло пробиться к ним с юга, так, что они были как бы в осаде. В итоге они просто бросили город, и ушли к своим за крепость Эребус, закрывающую собой ущелье, ведущее на юг, через великий хребет.