Камень преткновения - [44]

— Чего не скажешь о ее матери, — заявил Кэд. — Вы лучше кого бы то ни было знаете Гэсси. Она ни за что не оставит в покое Бесс. Никогда. Посмотрели бы вы, какой несчастной выглядела Бесс, когда я потребовал, чтобы она забрала Гэсси к себе. Я ведь не знал, что она ее выгнала. — Его слова потрясли Элайз. Кэд бросил на нее взгляд и сказал: — Я не хотел, чтобы Гэсси жила в Лэриете, и вам это было известно.

— Не отрицаю. Но ей некуда было деваться. Вернуться к Бесс она не могла, но я не сказала тебе об этом. — Элайз повертела в руках носовой платок. — Гэсси, в сущности, неплохая женщина, Кэд, — снова заговорила она, рискуя разозлить сына. — Во многом она такая, какой ее сделала жизнь. Я не держу на нее зла, хотя одно время сильно страдала. Но Коулмена уже нет, а месть — это пустая трата сил. До самой смерти твоего отца мы с Бесс были близкими подругами. К тому же, Кэд, мы верующие. И наш долг прощать. Сейчас, как никто другой, ты должен это понимать.

Кэд взглянул на мать:

— Как вы можете защищать ее?

Элайз подняла глаза.

— Я считаю несправедливым обвинять ее в смерти Коулмена, — сказала она. — Ведь никто из нас ни разу не поинтересовался ее мнением на этот счет. Мы осудили ее на основании известных нам фактов.

— Это было ясно как день!..

— Нет. — Элайз положила руку на руку сына. — Мы любили Коулмена. И его смерть явилась для нас тяжелым ударом. Когда-нибудь я спрошу Гэсси, что она об этом думает. Нельзя носить в себе ненависть, Кэд.

— Я и не пытаюсь. Просто не хочу видеть Гэсси.

— Допустим. Но в настоящий момент у нас просто нет выбора, разве не так? Бесс не может одна жить в квартире, на помощь Гэсси ей рассчитывать не приходится. Стоит ей приехать в Сан-Антонио, как она снова начнет транжирить деньги, а Бесс будет получать счета и хвататься за голову. — Глаза Элайз лукаво блеснули.

Кэд неожиданно для самого себя рассмеялся:

— Пожалуй, вы правы и, насколько я понимаю, хотите забрать обеих в Лэриет?

Элайз улыбнулась:

— Я охотно забочусь о людях. Мечтала стать медицинской сестрой, но мой отец и слышать об этом не хотел. Женщине, говорил он, не пристало работать, особенно медсестрой, когда приходится мыть мужчин в ванне.

Теперь уже и в глазах Кэда затанцевали смешинки.

— Представляю себе, как бы вы мыли в ванне отца, — заметил он иронически.

Элайз слегка покраснела и опустила глаза, как застенчивая девушка.

— Ты не поверишь, но я ни разу не видела твоего отца голым. В наше время раскованность — так, кажется, это называют? — была не в моде. Не то что теперь.

— Раскованность присуща городским мужчинам, — сухо заметил Кэд. — Я же по-прежнему старомоден. Чего не скажешь о Роберте и Греге. Грег говорил вам, что хочет сойтись с Дженифер до свадьбы?

Элайз поморщилась:

— Да, говорил. Но я не одобряю его намерений.

— Я тоже, не знаю только, как этому помешать, разве что запереть его в коптильне? Но ему уже стукнуло двадцать пять.

Элайз кивнула:

— Они помолвлены, очень любят друг друга и собираются пожениться. — Она пожала плечами. — Мир изменился.

— Но не в лучшую сторону, — подхватил Кэд. — Впрочем, это скорее всего неизбежно. В бурные двадцатые годы казалось, что молодое поколение шагает прямо в ад. Пьянство, распущенность, курящие женщины. — Он усмехнулся. — Но потом пришли тридцатые годы, за ними сороковые, и все вернулось к раннему викторианству.

— Что правда, то правда, — согласилась Элайз, улыбаясь собственным воспоминаниям. — Помню, как за несколько лет до твоего рождения примерила слаксы. Что тут было! Коулмен велел мне их немедленно снять и строго отчитал, сказав, что носить штаны женщине не пристало.

Кэд бросил взгляд на ее бежевый брючный костюм и сказал:

— Если бы он увидел вас сейчас, перевернулся бы в гробу.

— С возрастом он стал более терпимым, и я уже могла носить брюки. — Элайз устремила взор вдаль. — Мне так его недостает, Кэд…

— Хватит об этом. А то расплачетесь, и люди подумают, что это я вас довел до слез.

Она откинулась на стуле и рассмеялась:

— Хорошо бы ты всегда так заботился обо мне…

— А я и забочусь, только никогда об этом не говорю. — Он улыбнулся.

— Дела важнее слов, разве не так? — Она ласково коснулась его руки. — Ты уделяешь мне слишком много внимания. Надеюсь, ты не хочешь остаться холостяком, поскольку можешь быть очень счастлив в семейной жизни. Все у тебя для этого есть. Женись, сынок, я просто мечтаю о внуках.

Кэд сжал лежавшую на его руке руку матери.

— Вот рассчитаюсь с долгами, тогда и подумаю о женитьбе.

— Не тяни с этим, — сказала Элайз.

Кэд кивнул, и мысли его перешли на Бесс. Она сказала, что в нем смысл ее жизни. Хотелось верить, что она не бредила. Слишком много препятствий у них на пути, но Кэд сделает все, чтобы преодолеть их.

Последующие два дня Бесс то приходила в себя, то снова впадала в забытье. Кэду пришлось на какое-то время уехать, передать Роберту управление ранчо и поручить Грегу провести одну деловую встречу, чтобы потом можно было надолго задержаться в Сан-Антонио. К его удивлению, Гэсси тоже осталась здесь, как, разумеется, и Элайз. Кэд снял в ближайшем мотеле, в нескольких минутах ходьбы от больницы, две комнаты, для себя и для матери.