Камелефата - [11]

На следующее утро обоих младших братьев Агба нашли в собственных постелях мертвыми. Вот чем обернулось пение питона.

10. Заговор под покровом ночи

Ночное небо было покрыто густыми облаками, временами сверкали молнии — наступил сезон дождей. Деревня ашуку тихо спала. У ее ворот подремывали сторожа. Время от времени над уснувшей деревней с криком пролетала ночная птица.

В этот поздний час дверь одной из хижин приоткрылась, оттуда выскользнул какой-то высокий человек и решительно двинулся прямо в непроницаемую тьму. Он подошел к дому, где на веранде стоял ткацкий станок и были разложены другие принадлежности ткача.

Ночного гостя, видимо, ждали: дверь отворилась и он исчез в хижине.

Масляная лампа слабо освещала жилище. Она была устроена весьма примитивно: кусок фитиля, опущенный в банку с пальмовым маслом. В полумраке можно было различить человек двенадцать, сидевших вокруг калебаса с банджи́ — пьянящим напитком из сока масличной пальмы.

Вошедший поклонился, приветствуя присутствующих. Те хором ответили ему. Он обвел их лица суровым взглядом и важно проследовал к оставленному для него месту. Уселся, затем спросил:

— Все собрались?

— Да, ждали только тебя, — тихо ответил старик с белой седой бородой, глава одного из семейных кланов, — Для чего ты нас здесь собрал ночью, словно заговорщиков?

— Мы слушаем тебя внимательно, — перебил старика другой человек.

Вошедший вздохнул с облегчением.

— С тех пор как умер наш великий Вождь, произошло много такого, что я про себя отметил и хотел бы обсудить с вами, — начал он.

— Ты нас словно на медленном огне поджариваешь, — проворчал старик с седой бородой.

— Наш клан, — продолжал человек, — всегда считался самым слабым и наименее уважаемым.

— Хоть я и глава этого клана, — снова вмешался тот же старик, — но это действительно так. Так уж оно сложилось, и возразить тут нечего.

— Но это вовсе не значит, что можно позволить плевать себе в лицо! — страстно воскликнул высокий человек. — Двое из членов нашего клана мертвы, они требуют отмщения. Кровь мертвых да падет на головы тех, кто ее пролил!

— Но никто их крови не проливал, это все знают.

Высокий человек покачал головой, словно выражая сомнение по поводу такой точки зрения.

— Это Камелефата убил их! — взорвался он наконец, — Камелефата, ваш «освободитель», на которого все племя чуть ли не молится! Особенно те, кто послабее. Слишком уж много он себе позволяет. Вот и вы, слепцы, доверились ему, а что такого особенного сделал этот «освободитель» для нашего племени? Ничего, слышите вы, ничего! Интересно, чего он хочет? Счастья для народа ашуку? Счастье народа ашуку зависит от его богатства. У нас сильная армия, и мы легко могли бы подчинить себе те народы, которые прилепились к этому Камелефате.

— Но ведь Камелефата так великодушен, — неуверенно возразил глава клана, в отличие от остальных совершенно обескураженный этими словами. — Племя наше и правда небогато, но Освободитель справедливо говорит, что не в деньгах счастье. Да и работа никогда еще так не спорилась у нас, как сейчас. Мы спокойно трудимся на своих полях, соседние племена завидуют нашим полным амбарам. И мы счастливы среди этого потерявшего покой мира, разве не так? Так чего же нам жаловаться на своего вождя?

Слушая старика, высокий человек, казалось, вот-вот взорвется от гнева, но сдерживает себя. Когда старик умолк, он снова пустил в ход свои доводы:

— Племена, живущие на побережье, куда богаче нас. Вы просто не хотите понять, где ваше счастье зарыто. Я уверен, что когда-нибудь наш клан станет самым уважаемым и могущественным. Обещаю вам это. Я только прошу вас: не мешайте мне и немного помогите, когда понадобится. И вы об этом не пожалеете.

— Мы поможем тебе, брат, — решил глава клана, — и да помогут тебе духи наших предков! Но смотри — не оступись!

Получив это обещание, человек встал, выпрямился во весь свой громадный рост, произнес слова прощания и вышел через низенькую дверь из хижины, согнувшись пополам. Жестокая усмешка освещала его искаженное злобой лицо; этот негодяй давно уже лелеял честолюбивые планы: он хотел стать вождем племени ашуку.

«Ничего, — думал он, — наши дорогие соседи еще увидят, как прекрасно я буду их тогда «защищать».

И так же быстро, как появился, высокий человек скрылся во мраке ночи.

11. Состязание

Народ ашуку умел выращивать огромные клубни инья́ма, и каждый земледелец стремился доказать, что в этом искусстве он превосходит остальных. Устраивались даже настоящие состязания. Так, например, все молодые мужчины, включая вождя, соревновались за то, кто первым и лучше всех окучит целое поле иньяма. Выигрывали, разумеется, наиболее ловкие и выносливые.

Во все времена молодые люди испытывали потребность в соревнованиях — не важно, в какой области, — потому что там могли продемонстрировать свое превосходство над другими. Вот и теперь под палящим полуденным солнцем темнокожие юноши яростно вонзали свои мотыги в увлажненную первыми дождями землю. Близился праздник сбора урожая. Могучие молодые мужчины радостно окучивали огромные, почти созревшие клубни иньяма, а следом за земледельцами шли гриоты и пели в их честь хвалебные песни, которые должны были подбодрить работников и поднять их боевой дух.