Каллиграфия - [7]

— Терпение, подруга, терпение, — проговорила Джейн, допивая стакан молока. — Итак, — она выдержала паузу, а Лиза заерзала на стуле и сощурилась.

— Ну?

— Сегодня вечером… Мы идем читать книгу предсказаний! Я записала нас с тобой еще неделю назад.

— Умопомрачительно! — прошептала Лиза. — Мы с тобой, сегодня? — Она перегнулась через стол, и ее взгляд был красноречив как никогда. — Боюсь, я не доживу до вечера.

… Черная металлическая дверь с ручкой в виде кольца протяжно заскрипела и отворилась с таким трудом, что обе девушки переглянулись: а не пора ли смазать петли?

— Милости прошу, — изрек Рафаэль, проводя рукой по волосам, смоченным капельками сентябрьского дождя. Оранжевый фонарный свет причудливо скользил по ветвям близстоящих деревьев, стелился по аллее и расцвечивал маслянисто-черную дверь, как будто сообщая: «Вот оно, вместилище тайн. Не проходите мимо!».

— Вскоре перед вами разверзнется будущее. Будет оно мрачным или сотканным из золота, покажет этот манускрипт, — словно по бумажке прочел Рафаэль и добавил. — На какое будущее изволите загадывать?

— Эдак на годик вперед, — сказала Джейн, боязливо оглядывая помещение. При зажженной керосиновой лампе оно походило на комнату с привидениями в каком-нибудь средневековом замке: всюду слои пыли, паутина по углам, обшарпанные стены со следами известки. Единственным, что не соответствовало стилю, была аккуратная кушетка у стены. Вначале подруги ее даже не приметили.

— Вы здесь ночуете?! — удивилась Лиза.

— Звание обязывает, — смущенно ответил Рафаэль и, склонившись, старательно подул на книгу. — Странное дело, что ни день — на обложке скапливается вековая пыль! Я уже отчаялся привести ее в приличное состояние.

Действительно, казалось, что при всем желании манускрипт нельзя было сделать более ветхим, равно как и отреставрировать. Он выглядел как запущенный музейный экспонат, который и в витрину-то помещать совестно.

Юноша бережно развернул книгу посередине и отошел на задний план, уступив место посетительницам.

— Фу ты, — пробормотал он в волнении, — сколько лет на посту, а всё равно поджилки трясутся, когда приходится ее раскрывать.

Девушки вдвоем согнулись над фолиантом, силясь разобрать рукописный шрифт, но в тот же момент буквы на потертой бумаге зашевелились, бросились врассыпную, и начался такой лингвистический сумбур, что у Джейн зарябило в глазах.

— By golly![2] — прошептала она. — Ну и кавардак!

Лиза дернула ее за рукав. Сумятица на страницах постепенно улеглась, и слова вновь выстроились в предложения.

— Читай!

— Вам предстоит путешествие, — произнесла по-английски Джейн. — Здорово! Написано на моем языке!

— Очень странно, — недоумевала Лиза. — Так как я вижу исключительно русские буквы. И мне пророчат местечко под солнцем. В прямом смысле. Вот тут и тут сказано, что меня распределят на кафедру, выше которой в Академии не существует.

— Смею вас заверить, что все кафедры равнозначны и нет такой, которая была бы выше остальных, — подал голос Рафаэль.

— Но что я могу поделать, коль книга так говорит! — возразила россиянка. — А что видишь ты, Джейн?

— Вам предстоит путешествие, — сосредоточенно повторила та. — На острове вам встретится человек, но берегитесь, чтобы не привязаться к нему, ибо вскоре его поглотит пламя… Несуразица какая-то! Чтобы мне — да в путешествие! И к тому же еще на острова! Нет, решительно, эта книга всё напутала.

— Может, потому, что ответа от нее добивались вы обе? — предположил юноша.

— А что, меня вполне устроило бы местечко под солнцем, — мечтательно отозвалась Лиза, чертя на пыльном столе свои инициалы.

* * *

Стоя у единственного в парке сандалового дерева, Джулия нетерпеливо вертела в руках веточку сакуры, в то время как Кристиан мерил шагами аллею.

— И где этот увалень запропастился? — раздраженно воскликнула студентка. — Сначала чуть ли не на коленях упрашивает взять его с собой, а как подошел час, так его с собаками не сыщешь! — И она пнула ни в чем не повинный куст облепихи.

— Он придет с минуты на минуту, и окажется, что ты зря срывала злость на этом кустике, — сказал Кимура, возвращаясь к сандалу. — Слабо верится, что сегодня ты сможешь обуздать свой характер. В каллиграфии не годится спешить, а уж тем паче горячиться.

Она вздохнула и прислонилась к шершавому стволу. Рядом, точь-в-точь как полная луна, горел лампион. Уже перевалило за полночь, а Франческо всё не появлялся. Когда-нибудь она его проучит.

— Неважно ты выглядишь, — сказал Кристиан, приблизив к себе ее лицо. — Круги под глазами… И дрожишь явно не от холода. Сознайся, ты нарочно доводишь себя до полуобморочного состояния? Когда ты последний раз ела?

— Какая заботливость! — съязвила Джулия и отстранилась. — Вы мне не папочка, чтобы беспокоиться о моем здоровье.

— Ах, вот как? Ты, верно, забыла, кто вырвал твоего отца из лап бандитов? Забыла, кто в прошлом году умолял меня о помощи и ревел в подушку, когда пришло письмо с требованием выкупа? Могу освежить твою память. Кроме того, разговаривать с преподавателями в таком тоне просто невоспитанно, юная синьорина! Вам должно быть стыдно! — И он демонстративно отвернулся.