Калитка для кошки - [10]

— А Марыся?

— Марыся исчезла. Так же внезапно, как и пришла. Она прожила в доме почти год. Зима сорок первого была холодной и дождливой. Деньги кончались, а от Хаима не было никаких вестей, письма из Европы стали приходить лишь от случая к случаю. Мама экономила на всем, на еде, на дровах. Яглом оставил маме доверенность в банке на все драгоценности, на все свое состояние.

— Ханна, а вы или ваша мама знали, сколько у Яглома было денег?

— Теоретически — очень много, но все его состояние было в алмазах. Их очень удобно перевозить, хранить, прятать — традиция шла из семьи, от деда и прадеда. Так это у евреев: иди знай, что случится завтра, какой погром, когда надо хватать все, что можно, и бежать. Я же говорила, здесь, в Тель-Авиве, никто не давал за них настоящую цену. Мама понимала, что надо дожидаться возвращения Хаима, а если он не вернется, то сохранить все до лучших времен.

— Иметь такое состояние и жить впроголодь? — я уже не помню, кто из нас спьяну задал этот дурацкий вопрос.

— Кстати, учителю он заплатил до конца года. — Ханна замолчала.

Стемнело, и мы зажгли свечи. Женщины закутались в шерстяные кофточки. Гала тихо, как кошка, прокралась в сад и села вместе с нами. Бэлла пошла укладывать детей. Ханна не отрываясь смотрела на мерцающее пламя свечи.

— Он вернулся? — спросил я осторожно.

Ханна кивнула, продолжая глядеть на свечу.

— По ночам в доме было холодно и сыро, и я забиралась греться к маме в постель. Как-то раз я проснулась от каких-то странных звуков. Я вышла в коридор и услышала, как плачет Хения в своей комнате. Я влезла к ней под одеяло и обняла ее. Она тряслась от холода, но постепенно я согрела ее, и мы заснули. Нам не надо было слов — утром мы проснулись сестрами. А следующей ночью вернулась Марыся. Мы улеглись вместе спать, обнявшись, а Марыся внезапно вскочила на одеяло и растянулась в ложбинке между нами. Мы запустили пальцы в теплую шерсть, и она заурчала, как маленький трактор.

— Так просто и появилась? — спросила Гала.

— Хения говорила, что каждый день молилась Ангелу, и тот возвратил ей ее Марысю. А еще Ангел послал ей волшебную ручку. Она нашла ее около двери, совсем, как ваша, — Ханна кивнула в сторону Олега. — Этой ручкой Хения каждый день писала Ангелу письма, просила, чтобы вернулся ее отец.

Я с трудом сдержался, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость, и выразительно посмотрел на Олега. Обладатель «волшебных ручек», подумал я, так просто не отделается.

— А маму приняли на работу в банк. — Ханна кисло усмехнулась. — Ей сделали большое одолжение — взяли уборщицей на мизерную зарплату, как на рынке. Она могла бы распорядиться алмазами, продать их, но она считала, что они не принадлежат ей, что она не имеет права.

— Сейчас такие люди перевелись… — заметила Лена. — Только почему ваша мама не могла посидеть в магазине Хаима, пока тот отсутствовал?

— Хаим ей предлагал, но мама не хотела. Она говорила, что не приспособлена к торговле. Она называла себя «а-гройсе коммерсант». Хения каждый день писала Ангелу. Она написала десятки писем. Она никому не давала их читать — говорила, что тогда ничего не сбудется. А один раз она попросила меня написать Ангелу вместо нее. Это был день, ну знаете, первый день у девочек, когда… Хения не могла сидеть за столом, и попросила меня написать письмо Ангелу…

— И вы написали?

— Да. Вам приходилось писать обычным пером, которое макают в чернильницу?

Мы вспомнили почтовые отделения и сберкассы начала семидесятых, где еще сохранились чернильницы и заляпанные фиолетовыми пятнами столы. И, вообще, кляксы и чернильные ручки были проклятием нашего детства. А плакатные перья — целая эпоха.

Наша Гала даже не знала слова «промокашка».

— Когда я писала, меня охватило совершенно необъяснимое чувство: перо скользило по бумаге безо всяких усилий… и чернила не кончались. Это нельзя было назвать иначе, чем чудом — волшебной ручкой можно было писать вечно. Я тоже просила Ангела, чтобы господин Яглом вернулся, как можно скорее.

Мы старались не смотреть на Ханну, чтобы не рассмеяться.

— Хаим приехал через месяц. Вы не представляете, какой это был для нас праздник. Он не просто привез деньги, чтобы мы смогли безбедно прожить еще два-три года, он привез надежду, что дела поправятся. Господин Яглом ехал, конечно, первым классом, сидел за капитанским столом и познакомился с кем-то из Британской администрации. Я сейчас не припомню имени, но кто-то на самом верху. Так этот пассажир заказал Яглому колье! — Ханна обвела всех нас торжествующим взглядом.

Никто не понял ее экзальтации. Мы ждали продолжения.

— Это было не простое колье — Хаим взялся скопировать колье Британской Королевы.

— Каким образом он мог это сделать? — спросил Олег.

— По памяти, он его запомнил по фотографии в лондонской газете, и за столом набросал на салфетке эскиз. Этот чиновник происходил из английской аристократии, и к тому же был изрядно богат.

— Хаим Яглом взялся за подделку колье Британской Королевы!? — после «волшебной ручки» я не верил ни одному слову Ханны.

— Не подделку, просто похожее колье. Такой заказ обеспечил бы всю семью еще года на два. Нам с Хенией он ничего не рассказывал о своих мытарствах на пути в Англию. Все, что я знаю — от мамы. Но он только в Лондоне понял, насколько рисковал, отправившись за деньгами.